Шабаш на кладбище или пляски под луной…
Как бы там не было, а в подшивках старых газет замечательно, будто в незамутнённом зеркальном стекле, отражаются события тех времен, в которых они издавались.
И потому увлекательно и полезно вспомнить о ряде абсолютно невероятных происшествий, которые имели место быть весной далёкого 1897 года, которые отразились в майских номерах когда то многотиражной элитарной газеты «Мадрас Таймс».
Любители журналисты, авторы очерков, предприниматель Генри Барби, смотритель больницы Святого Варфоломея Джаспер Зино Келли и мелиоратор Уильям Бартем довольно подробно, не упустив важных деталей, передали, запредельную обстановку энергетического поля, если так можно выразиться, в которую, волею судьбы, им суждено было неоднократно погружаться.
Шабаш плясок под луной …
Предприниматель Генри Барби, основной очевидец всех печальных событий, близкий к респектабельным семействам обоих девиц, которые учинили кладбищенский шабаш, был уверен в том, что беды на оба дома был наслан именно вандализмом на кладбище. Совсем не оправдывая девушек, он пишет, что по каким-то причинам самая ветреная из двоих, мисс Флоралина поздней ночью уговорила подругу пойти прогуляться по католическому кладбищу, и навестить могилу юноши-самоубийцы.
Возмущённый поступком Флоралины, дочери друга, Мистер Барби недоумевая, отмечал : «Девицы были нрава весёлого, скорей всего, очень весёлого. Они принялись в сумерках скакать и прыгать по могилам, находя в этом развлечение и удовольствие. Но мало того! Они начали отплясывать на могиле самоубийцы и дошли в своей наглости до того, что завалили крест который был установлен на могиле и начали разрывать могилу. Наконец, эти сумасшедшие угомонились и направились по домам».
А следующим утром по городку Ути территориального округа Мадрас поползли слухи, что будто бы, вернувшись с кладбищенского набега, девицы, сначала впали в бессознательное состояние, прерываемое бредовыми выкриками о том, что их преследуют две безголовые дамы в белых одеждах и несчастный самоубийца в монашеской рясе, который при жизни не был монахом. Но почему-то призрак был выряжен в монашеское одеяние, непрерывно перебирая чётки кроваво-крас-ного цвета. Затем девушки впали в «яростное буйство». Порывались вернуться на погост, чтобы привести могилу в порядок и попросить у осквернённого приятеля прощения.
Союз стекла и камней …
Такое весьма точное определение феномена, связанного с «обезумевшими подругами», в которых, по общему мнению горожан, вселился дьявол, дал смотритель больницы Святого Варфоломея Джаспер Зино Келли, наотрез отказавшийся госпитализировать девиц, ибо «смуту в госпитальные порядки внесут». Вокруг девиц, закатывающих истерики, у коих из глаз к тому же обильно текли кровавые слёзы, сама собой покрывалась волдырями и лентами сползала кожа, словно пчёлы, роились разных калибров зелёного цвета гладкие и гранёные камни, которых в округе никогда не было.
Потрясало посетителей домов одержимых подруг и вовсе не объяснимое обстоятельство.
Как только начинались камнепады, комнаты наполнялись венками искусственных цветов, принесённых бог весть кем с надгробий, рисунки коих в тот же миг «синхронно» проступали на стенах и потолке. Джаспер Зино Келли, увековечивший абсурдные беспорядки в собственном дневнике, оставил запись, которая могла бы характеризовать самый буйный полтергейст: «Летающие камни избирательно относились ко всему стеклянному. Если пробивали оконные стёкла, проникая с улицы, то оставляли с идеально отшлифованными краями идеально круглые отверстия. Чаще панели стекла обращали в пыль, тоньше пудры.
Ударяя по стеклянной посуде с большой силой, посуду не разрушали. Даже линзы моих очков камень, стукнувший так, что едва с ног не свалил, не поцарапал. При этом всё стеклянное так сильно разогревалось, что у прикасающихся к предметам свидетелей обязательно развивались ожоги».
Джаспер Зино Келли был не только надзирателем, но хирургом тоже. Не мудрено поэтому то, что ежедневно обрабатывая йодом и перекисью водорода ссадины девиц, полученные от ударов «агрессивных» камней, он принял на себя ещё обязанности следователя, логическими методами пытавшегося доискаться до ответа на вопрос о том, кто чинит «сверхъестественные погромы».
Вывод Джаспера Зино Келли, несмотря на мучительные его размышления, оказался ложным и беспомощным. Хулиганы! Во всём виноваты хулиганы, которые, сбившись в группу наглых шутников, действуют изобретательно, напористо, сплочённо. Но как быть с тем, что «хулиганы» оставляют после себя прожжённые оконные стёкла, прожжённые каменные и деревянные стены, щепотки перемолотой в пудру стеклянной пыли?
Поливальщики без головы …
Между тем ближе всех к истине, касательно полтергейста в городке Ути, оказался дотошный мелиоратор Уильям Бартем. Проштудировав кладбищенские книги с записями о погребениях, он с немалым изумлением обнаружил, что неподалёку от могилы юноши-самоубийцы, тридцатью годами ранее, были погребены сёстры Сара и Юта Дуайт, активно занимавшиеся ростовщичеством. Сестёр обезглавили на погосте неустановленные преступники во время посещения фамильного склепа, где, по слухам, дамы хранили свои сбережения. Бартем, понятно, сразу вспомнил непрестанные жалобы Флоралины на то, что она, когда «одержима бесами», удостаивается посещением двух безголовых женщин в белом. Сам господин Бартем тоже дважды имел аналогичный опыт. Его навещали безголовые, судя по одеждам, особы женского пола. Он их прозвал поливальщиками, потому что визиты всегда сопровождались обилием воды, стекавшей с потолков, стен. Фонтан бил даже из центра дубового стола в гостиной!
Грустная, таинственная история. Флоралина закончила дни в приюте для умалишённых. Её подруга, удачно выйдя замуж, перебралась в Лондон, где прожила долгую, безбедную жизнь. Нечистые дома обеих несчастных семейств, обретя новых хозяев, более не выказывали ничего сверхъестественного. Полтергейст ушёл навсегда, унеся с собой тайну.
Кладбищенский шабаш или пляски под луной — Мистика в жизни
