Существование жизни после смерти
Во всех религиях упоминается, хотя бы призрачная, но жизнь после смерти. Мысли о абсолютном уничтожении личности после смерти тела встречается весьма редко.
Непреодолимая психологическая трудность поверить, что умерев человек исчезнет в небытии, роднит искания людей во все времена. Человек — не животное! Жизнь существует и после смерти! И это не простое предположение, не некая слепая вера или туманная интуиция, но в первую очередь человеческий опыт переживания множества фактов, которые убедительно свидетельствуют о том, что жизнь личности не прекращается и после смерти. Сообщения об этом, часто невероятные, находим повсюду, где только остались литературные источники. И во всех их красной нитью проходит одна и та же мысль: личность неуничтожима!
• Довольно любопытный случай из своей жизни поведал мне мой сосед, учитель С.А.Журавлев (1913 — 1997), живший в Сергиевом Посаде. Я его хорошо знал как человека порядочного, психически полностью нормального, и потому в достоверности рассказанного им у меня нет никаких сомнений. В двадцатилетнем возрасте, он сильно заболел тифом, температура была за сорок и его отвезли в больницу. И вот однажды он вдруг ощутил небывалую легкость и увидал себя посреди палаты, в которой лежал. Было 1-е мая, он вспомнил своих друзей и тут же оказался рядом с ними. Они весело под водочку праздновали на на природе, беседовали, смеялись, но его старания поговорить с ними оказались абсолютно напрасными: его никто не видел и не слышал.
Тогда он подумал о знакомой девушке и также оказался рядом с ней. Он увидал как она сидела со знакомым молодым человеком, послушал их теплый разговор, и они тоже не обратили на него внимания. Тут пришла мысль — я же болен, и тут-же увидал себя в палате, а у его койки уже находились две медсестры с носилками и врач, который сказал: «Он мертв и его надо отвезти в мертвецкую» (так называли тогда морг). В то же время он почувствовал сильный холод и услыхал крик женщин: «Он живой!».
После возвращения к жизни температура у Сергея пришла в норму. Через день он был выписан. Но самое любопытное было дальше. Сергей, по выходу на работу, намекнул сослуживцам, как они погуляли на 1-е мая и о чем разговаривали, чему те крайне были удивлены и допытывались, кто ему мог это рассказать (вероятно, говорили что-то не для широкой публики). А девушка, когда он поведал ей в подробностях о разговоре и поведении с другим парнем, вообще пришла в полное замешательство. Возникает естественный вопрос: если нет души, то мог ли труп, да еще находящийся в палате, все так точно рассказать о том что происходило далеко за пределами больницы?
• Замечательный в этом плане рассказ К.Икскуля, который опубликован под названием «Невероятное для многих, но истинное происшествие». Рассказанное производит сильное впечатление своей искренностью и не остается малейших сомнений в реальности происходившего. Самое любопытное в нем – факт непрерывного сознания при переходе от физической жизни к жизни души. Икскуль, рассказывая о своей клинической смерти, сообщил, что вначале он испытал тяжесть, некое давление, а затем неожиданно ощутил полную легкость и свободу. Потом, увидав свое тело, догадался, что оно мертво. Но он ни на мгновение не терял самосознания. «В нашем понятии со словом “смерть” неразлучно связано представление о каком-то уничтожении, прекращении жизни. Как же мог я подумать, что мертв, когда я ни на секунду не терял самосознания, когда я ощущал себя таким же живым, все слышал, видел, сознавал, был способен двигаться, думать, говорить?».
Дальше он говорит о своем удивлении, когда оказавшись посреди палаты и увидав группу медиков, посмотрел через их плечи – туда, куда смотрели все они: «Там на койке лежал я…» «Я… позвал доктора, но атмосфера, в которой я был, оказывалась вовсе непригодной для меня; она не воспринимала и не передавала звуки моего голоса, и я осознал свою полную разобщенность со всем окружающим, свое странное одиночество, и панический страх овладел мной… я всячески пытался и старался заявить о себе, однако попытки эти приводили меня только к полному отчаянию. “Неужто они не видят меня?” — в отчаянии думал я и, вновь и вновь, подходил к стоящей над моей койкой группе лиц, но никто из них не оглядывался, не обращал на меня никакого внимания, и я недоумевая осматривал себя, не в силах понять, как могут они не видеть меня, когда я такой же, каким был. Но делал попытку осязать себя, и рука моя вновь рассекала лишь воздух».
И свидетельств, такого рода, множество. Порой посмертные переживания человека бывают связаны с болезненными для него моментами, когда он наблюдал позорное зрелище дележки его наследства. Об умершем уже никто не вспоминал– он уже никому не был нужен (как изношенная вещь, достойная лишь того, чтобы ее выбросили за ненадобностью), все внимание было приковано к деньгам и вещам. И можно лишь представить, ужас «любящих» родственников, когда “покойник” возвращался к жизни. А каково ему теперь было общаться с ними!
• А вот еще один факт, произошедший с родным братом игумена Никона (Воробьева) Владимиром Николаевичем. В семилетнем возрасте, его во время игры в лапту ненароком очень сильно ударили палкой по голове, и он упал замертво. И он рассказал, как увидал себя высоко над этим местом, видел растерянных мальчишек рядом со своим телом, как один из них кинулся к нему домой, и как с криком и слезами бежала к нему из дома мать, схватила его, начала теребить. А там было такое удивительное солнце и так хорошо, радостно, что придя в себя, он заревел изо всей мочи, но не от боли, как все думали, а от того, что тут было очень уныло и неприятный полумрак как в каком-то подвале, хотя день был очень солнечный.
И такого рода фактов множество. Они являются доказательством существования души и ее продолжающейся после смерти тела жизни. И следует подчеркнуть — именно душа это источник мыслей, чувств, переживаний, а не тело. Ум, сердце (как орган чувств), воля – в душе, а не в теле.
Анри Бергсон – знаменитый философ из Франции конца XIX столетия – говорил, что человеческий мозг это только телефонная станция, которая лишь передает, но не является источником информации. Информация в мозг приходит откуда-то, а воспринимается и передается им уже по разному. Он может и хорошо работать, и барахлить, и вовсе отключаться. Но он всего лишь передаточный механизм, а не генератор человеческого сознания. На сегодняшний день множество научно достоверных фактов, полностью подтверждают эту мысль Бергсона.
Сейчас вышло большое число книг, написанных учеными о непрекращающейся жизни личности после физической смерти. К примеру, книга доктора Реймонда Моуди – «Жизнь после жизни» в США произвела сенсацию: 2 миллиона экземпляров было продано в первые же год-два. С такой скоростью редко какие книги расходятся. Ее многие восприняли как откровение. И хотя подобных фактов всегда было предостаточно, о их просто не знали, им не придавали значения, рассматривая как описания галлюцинаций или проявлений психической ненормальности человека. В этом случае врач, специалист, окруженный такими же специалистами, говорит о фактах и только фактах. К тому же, он — человек, вовсе не заинтересованный в «пропаганде религии».
«Я в аду!»
Нечто принципиально новое и важное по сравнению с работой д-ра Моуди можно найти в книге «За порогом смерти» Морица Роолингза. Это известный врач-кардиолог, профессор университета в Теннеси (Америка), который много раз возвращал к жизни людей, которые находились в состоянии клинической смерти. В книги приведено много фактов. Любопытно, что сам М.Роолингз до этого был человеком, равнодушным к религии, но после случившегося в 1977 году (с него начинается эта книга) он стал абсолютно по другому смотреть на проблему человека, души, смерти, вечной жизни и Бога. То, что он описал, в действительности, заставляет всерьез задуматься.
Роолингз рассказал, как он начал реанимацию пациента, находящегося в клинической смерти – при помощи обычного в подобных случаях массажа стараясь заставить работать его сердце. Такое в его практике происходило постоянно. Но с чем столкнулся он в этот раз, при этом, столкнулся, как говорит, впервые? Этот пациент, лишь только к нему на какое-то время возвращалось сознание, «пронзительно кричал»: «Я в аду!» «Не переставайте!» Врач спросил, что его пугает. «Вы не понимаете? Я в аду! Когда Вы перестаете делать массаж, я попадаю в ад! Не дайте мне туда попасть!». И это повторялось несколько раз.
Роолингз писал, что он, как человек физически сильный, так порой усердно делал массаж сердца, что бывали случаи, когда даже ломал ребра пациентам. Потому те, приходя в себя, обычно умоляли: «Прекратите терзать мою грудь, Вы делаете мне больно!» Здесь же врач услышал нечто абсолютно необычное: «Не переставайте»! И он пишет дальше: «Только в тот момент, когда я посмотрел на его лицо, меня охватила настоящая тревога. Выражение его лица было намного хуже, чем в момент смерти. Лицо было искажено жуткой гримасой, олицетворявшей ужас, зрачки расширены, и сам он дрожал обливаясь потом, — словом, все это не поддавалось описанию».
Далее кардиолог говорит, что когда этот пациент, в конце концов, окончательно пришел в себя, то поведал ему, какие жуткие страдания испытал он во время клинической смерти. Больной готов был перенести все что угодно, лишь бы не вернуться туда. Там был ад! Потом уже, когда Роолингз занялся серьезными исследованиями такого рода случаев, стал расспрашивать об этом своих коллег, то выяснилось, что подобных фактов и в их практике немало. С того времени он начал вести записи рассказов реанимированных пациентов. Не все открывали себя. Но и рассказов тех, которые были откровенны, было более чем достаточно, чтобы убедиться в продолжении жизни личности после смерти тела. Но какой жизни?
В своей книге Роолингз, в отличие от Моуди, рассказывает не только о переживших там состояния радости, света, глубокого удовлетворения, так что им даже не хотелось возвращаться, но и о видевших там огненные озера, страшных чудовищ и испытавших там тяжелейшие переживания и страдания. И, как говорит Роолингз, «число случаев знакомства с адом быстро увеличивается». Он в следующих словах обобщает сообщения реанимированных: «Они утверждают, что смерть – мысль о которой пугает простого человека – является не прекращением жизни или забытьем, а есть переход из одной формы жизни к другой – порой приятной и радостной, а временами мрачной и ужасающей».
Особо интересны приводимые им факты, относительно спасенных самоубийц. Все они без исключения, переживали там тяжкие муки. При этом, эти муки были связаны как с психическими, душевными переживаниями, так и (особенно) со зрительными. Это были тяжелейшие страдания. Несчастные видели чудовищ, от одного вида которых душа содрогалась, и некуда было деваться, нельзя было закрыть глаза, нельзя закрыть уши. Выхода из этого жуткого состояния там не было! Когда одну отравившуюся девушку привели в чувство, она умоляла только об одном: «Мама, помоги мне! Заставь их отойти от меня… их, тех демонов в аду… Это было так ужасно!».
Роолингз привел также и другой весьма серьезный факт: большинство из его пациентов, рассказавших о пережитых ими духовных муках при клинической смерти, основательно изменяли свою нравственную жизнь. Некоторые же, хотя и молчали, но по их последующей жизни можно было понять, что они испытали что-то ужасное.
А.Осипов
ред. shtorm777.ru
