На пороге жизни

Побывавшие на пороге жизни — что общего в рассказах

Возможность существования сознания после смерти отвергалась до недавнего времени наукой не потому, что ей противоре­чили данные клинических наблюдений, а априори, потому как сама концепция была несовместима с существующими научны­ми теориями. Но научные парадигмы не надо путать с истиной — они представляют собой, в лучшем случае, рабочую модель, организующую современные исследования.

Впервые серьезное изучение опыта смерти было проведено не в XX столетии, а в XIX, известным швейцарским геологом Альбертом Хеймом. Мистические переживания во время падения в Альпах, едва не закончившегося смертью, пробудили в нем интерес к субъективному опыту, связанному с жизненно опасными ситуа­циями и с умиранием. На протяжении нескольких десятилетий он со­бирал наблюдения и свидетельства людей, которые пережили серьез­ные несчастные случаи: раненых солдат, каменщиков и кровель­щиков, которые срывались с большой высоты, рабочих, попадавших в стихийные бедствия в горах и железнодорожные катастрофы, тонувших рыбаков. Но более важная часть работы Хейма основана на сообщениях альпинистов, переживших серьезные падения в горах.

Впервые Хейм опубликовал свои открытия в докладе на съезде Швейцарского Альпийского клуба в 1892 г. Он сделал заключение о том, что субъективный опыт близости смерти на удивление сходен в 95 % случаев, в независимости от сопутствующих обстоятельств. Умственная деятельность вначале резко уско­ряется и обостряется. Восприятие событий и предвидение исхо­да как правило бывают вполне отчетливое. Время необычайно растягивается, а люди действуют с быстротой молнии и в пол­ном соответствии с реальными обстоятельствами. Обычно, за этой стадией идет неожиданный обзор жизни.

По Хейму, происшествия, в которых люди неожиданно ока­зываются перед лицом смерти, гораздо более «ужасающие и же­стокие» для очевидцев, чем для жертвы. Во множестве случаях свидетели были глубоко потрясены и переживали продолжительную мораль­ную травму, в то время как жертва, если не получала серьезных физических повреждений, выходила из ситуации безболез­ненно.

1961 год — Карлис Осис с соавторами для детализации опы­та умирающих пациентов проанализировали больше 600 вопросников, возвращенных медицинскими работниками. Из 10 % больных, находящихся в сознании за час до смерти, большинство имело различные сложные видения. Некото­рые образы в большей или меньшей степени соответствовали традиционным ре­лигиозным представлениям о рае и аде, Вечном Городе, в других видениях были мирские образы непередаваемой красоты: удивительные ландшафты с экзотическими птицами, идиллические сады. Реже встречались устрашающие ви­дения дьяволов и ада и ощущения погребения заживо. Осис подчеркивает сходство этих предсмертных опытов с образами эсхатологической мифологии и психоделическими явлениями, вызываемыми ЛСД и мескалином.

1971 год — Рассел Нойес, профессор психиатрии универси­тета Айовы, провел исследования большого количества сообщений лиц, оказывавшихся на грани жизни и смерти, в том числе и материалы Хейма о швейцарских альпинистах, описания сцен смерти в ли­тературе и автобиографические наблюдения выдающихся лич­ностей, таких как Карл Густав Юнг. Нойес выделил схожие, повторяющиеся в этих опытах элементы и дал определение трем последовательным стадиям умирания. Первую фазу, он назвал «сопротивление», характеризуется сознанием опасности, страхом смерти и, в конце концов, смирением перед смертью. Дальше идет «обзор жизни», когда перед человеком проносятся важнейшие моменты его жизни или появляется сжа­тая панорамная картина прожитой жизни. Последняя стадия — «трансценденция» — связаная с мистическими, рели­гиозными и «космическими» состояниями сознания.

Анализ опытов смерти, проведенный Нойесом, возможно про­иллюстрировать рассказом молодой женщины, которая описала свое состояние во время автокатастрофы. У ее машины отказали тормоза на большом шоссе. Неуправляемый автомобиль на протяжении нескольких секунд скользила по мокрой мо­стовой, ударяясь о другие машины, и в итоге врезался в грузовик.

«За те несколько секунд, пока моя машина была в движе­нии, я испытала ощущения, которые, казалось, охватили столетия. Необычный ужас и всепоглощающий страх за свою жизнь быстро сменились ясным сознанием того, что я умру. Как это ни удивительно, одновременно появилось такое глубокое ощущение по­коя и мира, какого я никогда ранее не испытывала. Казалось, я перемещалась с периферии своего существа — тела, заклю­чавшего меня, — в самый центр моего Я, место невозмутимого спокойствия и отдохновения. Мантра влилась в мое сознание с легкостью, которую я никогда ранее не испытывала во время медитаций.

Время как бы не стало; я наблюдала свою собственную жизнь: она проходила передо мной как кино, очень быстро, но в пора­зительных подробностях. Достигнув границы смерти, я как бы очутилась перед прозрачным занавесом. Движущая сила опыта влекла меня через занавес — я была все еще совершенно спокой­на, — и вдруг я поняла, что это не конец, а скорей, переход. Описать мои дальнейшие ощущения я могу только следующим образом: все части моего существа, чем бы я в тот момент ни бы­ла, ощущали континуум за тем, что я раньше считала смертью. Я почувствовала, что сила, направлявшая меня к смерти, а по­том за ее пределы, будет вечно вести меня в бесконечную даль.

Как раз в этот миг моя машина врезалась в грузовик. Когда он остановился, я осмотрелась вокруг и поняла, что каким-то чудом осталась в живых. После начало происходить что-то поразитель­ное: сидя в груде разбитого металла, я почувствовала, что гра­ницы моей личности исчезают и я начинаю сливаться со всем окружающим — с полицейскими, обломками автомобиля, рабочи­ми с ломами, которые пытались меня освободить, машиной «скорой помощи», цветами на соседней клумбе, телерепортерами. Ка­ким-то образом я могла видеть и чувствовать свои раны, но казалось, что они не имеют ко мне никакого отношения — они были только частью быстро расширявшейся системы, включавшей в себя гораздо большее, чем мое тело.

Солнечный свет был не­обычно яркий и золотой, казалось, что и весь мир сияет прекрасным светом. Я ощущала счастье и бьющую через край радость, несмотря на драматизм обстановки, и такое состояние сохранялось на протяжении нескольких дней в больнице. Это проис­шествие и связанный с ним опыт абсолютно изменили мое миро­воззрение и понятие о существовании. Раньше я не особенно проявляла интерес к вопросами духа и полагала, что жизнь заключена между рождением и смертью. Мысли о смерти всегда меня пу­гали. Я верила, что «мы проходим по сцене жизни только однаж­ды», а после — ничего. Попутно меня мучил страх, что я не успею осуществить в жизни все, что наметила. Теперь я абсолютно по-другому представляю себе мир и мое место в нем. Мое само­ощущение превосходит представление о физическом теле, огра­ниченном рамками времени и пространства. Я знаю, что я часть огромного безграничного творения, которое можно назвать бо­жественным».

Выход в свет книги Реймонда Моуди «Жизнь после жиз­ни» в 1975 г. увеличил интерес Запада к субъективному опыту умирающих. Автор книги, врач и психолог, проанализировал 150 описаний опыта клинической смерти и лично опросил около 50-ти людей, побывавших в состоянии клинической смерти. Основываясь на этих данных он выделил характерные, с большим посто­янством повторяющиеся элементы опыта смерти.

Общей чертой всех рассказов была жалоба на то, что эти субъективные события нельзя описать, из за ограниченности нашего языка для выражения их сущности. Это же характерно и для мистических состояний сознания. Другим важным эле­ментом было ощущение выхода из тела. Многие опрашиваемые сообщали, что, находясь в коматозном состоянии, они на­блюдали самих себя и окружающее со стороны и слышали разговоры докторов, сиделок и родственников, которые обсуждали состояние больного. Они в подробностях описывали манипуляции, производимые с их телом.

Эти описания действительности подтверждалось последую­щей проверкой. Внетелесное существование может принимать различные формы. Некоторые описывали себя как сгусток энергии или чистое сознание. Другие ощущали, что имеют тело, но тело проницаемое, невидимое и неслышимое для принадлежащих к физическому миру. Порой люди испытывали страх, смяте­ние и желание возвратиться в физическое тело. В других случаях возникали экстатические ощущения отсутствия времени и веса, спокойствия и безмятежности. Многие слышали странные зву­ки: явно неприятные шумы или, напротив, ласкающие звуки вол­шебной, божественной музыки. Очень много описаний движе­ния через темное замкнутое пространство — туннель, пещеру, дымоход, цилиндр, ущелье и т. д.

Часто люди рассказывали о своих встречах с другими существа­ми — умершими ранее родными и друзьями, «духами-храни­телями» или «духами-проводниками». В особенности часты виде­ния «светящегося существа», появляющегося как источник неземного сияния, но при этом проявляет такие личностные качества, как любовь, теплота, сочувствие и чувство юмора. Общение с этим существом происходит без слов, телепатическим путем и часто сопровождается опытом обзора жизни и божественного суда или самооценкой.

Основываясь на этих данных Моуди попытался воссоздать кар­тину типичного опыта посмертного состояния. И хотя его «сос­тавная» модель — результат обобщения большого числа опытов, а не отражение действительного индивидуального, она представляет большой интерес.

Умирая человек достигает высшей точки физических страданий и слышит, как медики констатирует его смерть. Потом он слышит неприятный шум, громкий звон или жужжание и одновременно чувствует, что очень быстро движется через тем­ный узкий туннель. Он неожиданно оказывается вне своего тела, но все в той же обстановке и наблюдает за всем происходящим и за своим телом со стороны, как зритель. С этой необычной позиции он видит попытки возвратить его к жизни и приходит в смятение.

Спустя какое-то время он собирается и несколько привыкает к своему новому состоянию. Он замечает, что все еще имеет те­ло, но совсем другой природы и обладающее другими возможно­стями, чем оставленное им физическое тело. После появляются другие существа. Они встречают его и помогают ему. Он видит духи умерших — родственников и друзей, а потом дух, исполненный тепла и любви, не похожий ни на что, виденное раньше, — светя­щееся существо — появляется перед ним. Это существо без слов задает ему вопросы, помогает оценить жизнь, показывая в течение мгновения ее самые важные события.

В какой-то момент человек ощущает свое приближение к некой границе или барь­еру, как видно отделяющим земную жизнь от следующей за ней. Тем не менее оказывается, что он должен возвратиться в свое тело и что время его смерти еще не пришло. Захватывающий опыт не­земной жизни заставляет его сопротивляться возвращению. Он переполнен чувством радости, любви и мира. Несмотря на все это, он неким образом воссоединяется с физическим телом и продолжает жить.

В последствии он пытается рассказывать о происшедшем, но встре­чается с рядом трудностей. Во-первых, человеческий язык ока­зывается непригоден для описания неземных событий, а во-вторых, окружающие относятся к этим рассказам с недоверием и насмешкой, так что он оставляет свои попытки. Все же этот опыт оказывает глубокое влияние на его жизнь, в особенности на представление о взаимоотношении смерти и жизни.

Замечательны параллельные места в исследованиях Моуди и описания загробного мира в эсхатологической литературе, в особенности состояний Бардо в Тибетской Книге мертвых. Сходные, если не идентичные, элементы наблюдаются и во время психоделических сеансов, когда субъект переживает столкно­вение со смертью в рамках процесса «смерть — повторное рождение».

С.Гроф

ред. shtorm777.ru