Непредвиденное мытарство
Уже подходя к заводу Семенов, испуганный клаксоном проезжающего мимо автомобиля, провалился в открытый рабочими люк. Пришел в себя он лишь к вечеру, когда уже стемнело. Нащупал холодные, грязные прутья лестницы, бедняга поднялся и полез вверх. Тьма, сгустившаяся над городом, была необычно плотной, подобной туману. Ничего не было видно, только неподалеку Семенов заметил костерок и сутулые фигурки, сидящие возле него. Он побрел к ним.
Черти сидели у костра играя в карты. Вдруг один заметил прихрамывающего человека, идущего со стороны только что почивших.
– Смотрите-ка, новенький тащится, – сказал первый.
– Этот что-то резвый, видно не понял, – кивнул второй.
– Точно не понял, стало быть, черепно-мозговая, – хмыкнул третий.
– Мужики! – крикнул Семенов издали. – Где тут завод?
– Тебе какой?
– Радиотехнический, – изумился Семенов.
– Да тут же, – и один из чертей, указав на врата позади костра, хихикнув в кулак.
Семенов, в конце концов, подошел к костру. Он увидел трех мужиков, измазанных сажей, сидящих на ящиках. Один из ящиков они оборудовали под стол, на нем стояла бутылка водки, три стопаря и банка огурцов. Роль скатерти выполняла газета.
Мужики дружно отложили свои карты и таинственно улыбаясь, смотрели на Семенова.
– Вот, – пожаловался Семенов, – в люк провалился, – он начал придирчиво отряхивать брюки.
– Бывает, – со знанием дела сказал один, попыхивая сигаретой.
– Опоздал на встречу. Чего теперь делать – не знаю, – вздохнул Семенов.
– Так они теперь круглосуточно, – приободрил другой мужик с морщинистой лысиной. Волосы по бокам круглой плеши были взъерошены вверх и напоминали маленькие рожки.
– А директор?
– На месте.
– Так я пройду?
– А че ж не пройти, ступай.
Семенов, сжимая ручку портфеля с бумагами, направился к вратам. К его удивлению они открылись сами по себе. Он пожал плечами, шагнул и оказался на территорию завода. Тут он увидал вахтера. 2-х метровый верзила, не бритый и мрачный, посмотрел на Семенова с прищуром.
– Я к директору, – пояснил Семенов деловито.
– Ишь, ты! К самому?
– Да. Наиважнейшее дело!
– Кто бы сомневался, – кивнул верзила и указал длинным, крючковатым пальцем на здание. – Вон, видишь, окно горит на шестом этаже. Туда тебе.
– Ага, спасибо, – и Семенов, обходя темные лужи, направился к дверям строения. И было странным, что не показались ему подозрительными газовые фонари вместо электрических, и застывшие в полудреме горгульи на заводской крыше не внушали трепет и страх. Пребывал он будто во сне. А во сне так и бывает всегда, что ничего не кажется несообразным и вычурным, потому без подозрений каких-то открыл Семенов тяжелые дубовые двери и вошел в обширный зал, освещаемый факелами и устеленный коврами.
Тут он увидал у стены длинную дубовую скамью. На скамье сидели в разнообразии бесы и ведьмы, пребывающие в тоске и задумчивости. Были с ними и души, осознавшие конец свой, а от того напуганные и опечаленные, затравленные предстоящими мытарствами. Что им предстояло, они знать не знали, но ожидали самого худшего. На Семенова никто даже внимания не обращал.
– Граждане, как тут к директору пройти? – осведомился Семенов.
– Шустрый какой, – возмутилась одна ведьма, с торчащими кривыми зубами, – как все в очередь становись.
– У меня подряд. Я по предварительной договоренности, – заявил Семенов гордо.
Один демон, критически осмотрев вошедшего, подмигнул ведьме и спросил:
– А ты, уважаемый, что же от главного желаешь?
– У нас многомиллионный заказ. Радиоуправляемые пылесосы будем делать в промышленных масштабах. Отечественные.
– Ну, это серьезно, – закивал демон, еле сдерживая смех, – тогда тебе через цех идти надо. Заодно глянешь, как тут у нас работники работают.
– А что, это идея мне по душе, – обрадовался Семенов и тут увидал дверь, а над ней и табличку. На ней имелась римская цифра один и уроборос, где две змеи кусающие друг друга за хвост образуют кольцо.
Семенов направился к двери и, открыв ее, вошел в цех. На него тут же пахнуло жаром, дверь за спиной с шумом захлопнулась, и Семенов увидал, что стоит посредине огромнейшего помещения, в котором полно работников раздетых по пояс.
Изможденные и потные они поливали друг друга желтой фосфорической краской. Но приглядевшись, Семенов понял, что это совсем не краска. Они поливали друг друга раскаленной медью, зачерпывая ее из бурлящего чана ковшами с длинными ручками.
– Граждане, вы, что же такое творите! – возмутился Семенов. – Вы же друг другу наносите непоправимый ущерб!
Внимание на него никто не обращал. Семенов, взяв портфель под мышку, направился к одной группе людей. Подойдя ближе, он остановился возле чана и прочел на нем: «праздность, ложь, клевета».
Жирный, в красных обожженных пятнах человек, зачерпывал из него кипящий метал.
– Эй, ты, дурак! – позвал Семенов. – Совсем, что ли спятил? Что тут у вас твориться? Где начальник цеха?
– Отойди, контуженный, – сказал толстяк абсолютно беззлобно.
– Да как ты смеешь своего товарища раскаленной медью?
– Заслужил, – вздохнув, ответил толстяк, и без всякого сожаления вылил на стоящего рядом мужика содержимое ковша. Тот, скрипя зубами, стерпел, даже не думая сопротивляться такому бесчеловечному отношению. Он закрыл глаза и начал быстро тараторить:
– Так мне, так мне, негодяю ленивому, подлому обманщику, стукачу!
– Что же он наделал то такого? – изумился Семенов.
– Банкир бывший, – сказал толстяк.
– А что же он тут на заводе делает?
Толстяк и только что облитый дружно посмотрели на Семенова, как смотрят порой доктора на неизлечимо больных психическим недугом. Семенов встрепенулся голубем и сделал гордый вид, приподняв подбородок.
– Гнать вас надо с работы за такие безобразия! – и Семенов, решив про себя, что все надо доложить кому следует, плюнул на пол и пошел по цеху, в поисках начальника. Ходил он долго и все смотрел кругом, как рабочие друг над другом измываются и причиняют физические травмы всевозможными способами.
Рассматривал чаны с кипящим металлом и хитроумные устройства, походившие на инопланетные токарные станки, и на всех на них встречались ему надписи: «воровство и лихоимство», «гордость и гнев», «немилосердие, жестокость и чревоугодие», «леность и праздность», а один, совсем страшный станок, в который, как увидел Семенов, по неосторожности попал один из рабочих, имел надпись: «блуд и содомский грех». Попавший в станок гражданин, был опутан черными шлангами, да к тому же сзади вонзилось ему в плоть жуткое сверло, которое было похоже на бейсбольную биту. А уж крику было – жуть. Семенов от увиденного отшатнулся и двинулся дальше. И все никак не мог он понять, где же тут производят микросхемы.
«Как видно не в тот цех меня занесло», – понял, в конце концов, Семенов.
Тут он увидел длинного черта на четырех ногах, в военном френче и с тростью, и подбежал к нему, опознав в нем начальника цеха.
– Товарищ начальник, дорогой мой, ты уж подскажи, как мне до главного вашего пройти? – задыхаясь, догнал черта Семенов. – У меня тут подряд на микросхемы…
Черт хитро прищурился и смерил Семенова взглядом, как рыбак только что пойманную макрель.
– Да вот же, в эту дверь и проходи, – и направил его костлявой рукой в сторону двери, которая (Семенов готов был поклясться) выросла в стене прямо у него на глазах.
«Завод-то секретный», – вспомнилось Семенову, – «оборонка, гостайна. Тут все может быть».
И он, зашагал к двери, ничего не боясь.
Перед ним предстал кабинет, с конторским столом, за которым сидел тип в очках. Вид был у работника странноватый. Глаза его светились как электрические лампочки, а из носа шел клубами дым. В самом же носу имелось большое латунное кольцо.
– Вы директор? – осведомился Семенов.
Тип посмотрел на Семенова презрительно. Но тут что-то изменилось в его взгляде, словно он вдруг признал в вошедшем дальнего родственника. У Семенова зачесался лоб, и показалось ему, будто в его голову влезла чья-то наглая, любопытная мысль.
Тип улыбнулся и пригласил:
– Присаживайтесь, – он посмотрел в бумаги на столе. – Семен Семенович?
Семенов кивнул и быстро присел.
– Как добрались?
– Спасибо. Хорошо. В яму упал, вот, – он на минуту стушевался, – я из компании «ПылесосоSOS». У нас заказ на поставку…
– Директор занят сейчас, – с крайней любезностью произнес тип, – а я уполномочен провести с вами предварительную беседу.
Он раскрыл лежащую перед ним папку и, прищурившись, прочитал:
– Вы Семен Семенович, развратник? – он пристально посмотрел на Семенова. Тот густо покраснел и удивленно распахнул глаза, – А возможно, извращенец? Мужеложец? Садист? Несовершеннолетние девочки вас интересуют? А, может быть, подростки обоих полов?
– Да что вы такое говорите! Как такое возможно?
– Хорошо-с. Дальше, – тип опять глянул в папку. – Имелся ли в вашей жизни опыт краж? Ограблений? – и вновь он смотрел пронзительным взглядом в самую душу Семенова. – Ну, может быть, что-то совсем незначительное? Ну, украли в магазине банку шпрот? У товарища в гостях ложку серебряную? Нет? Как жаль. Ну-с, дальше.
И снова в папку смотрел противнейший, как теперь понял Семенов, тип.
– А было ли так, что вы, Семен Семенович, лгали? Или на человека, вам жутко неприятного, навели поклеп? Неужто ни разу? Ну, а лень? Присущ ли вам такой грешок? Что, тоже – нет? Непостижимо! А может быть, вы бывали жестоки? Ножичком в пьяной драке соседа не резали? Кошку какую за шкирку, или ребенку гадкому подзатыльничек, а? Такие, знаете ли, бывают дети примерзопакостнейшие, их хоть топи, как блохастых щенков. Что? Нет?
И на все, невозможно гадкие и позорные вопросы, Семенов отрицательно мотал головой, ужасаясь паскудному допросу.
– О, силы всех стихий, да вы чистый! Как младенец. Удивительнейший факт, – доложил, наконец, тип, дочитав, как видно все, что было в его папке до конца.
– Я вас хотел проинформировать, что в цеху у вас творится полнейшее безобразие! Ваши рабочие…
– Рабочие?
– Да. Они вместо того, чтобы работать, друг друга травмируют. Обоюдно!
– Вы абсолютно правы, это истинное безобразие, – согласился тип.
– Так когда же я смогу увидеть директора?
– А вы, Семен Семенович, увидеть его не сможете. Ошибочка вышла. Вам совсем не к нам, а в другое место.
– Но мне же нужно, у нас заказ. Микросхемы.
Тип задумался. Посмотрел внимательно на Семенова, на его разбитый, кровоточащий череп и, посмотрев куда-то ввысь, хитро и воровато сказал в сердцах:
– Ну, так и быть. Только из огромного уважения к вам даю вам еще один шанс. Но вы уж в следующий раз, будьте любезны, возвращайтесь к нам с полным набором. Лет 10 вас устроит?
Семенов непонимающе заморгал. Тип встал из-за стола, оказавшись огромным, метра под три, выгнулся и, дыхнув на позолоченную печать, синим огнем, шлепнул ей по лысине Семенова, прямо в то место, где у него был пробит череп.
…
Выбравшись из люка, Семенов чертыхнулся, потрогал огромную шишку и направился к заводу. Неподалеку от проходной на ящиках сидели дорожные рабочие. Они пили водку и играли в карты. Проходя мимо них, Семен Семеновича на секунду захлестнуло чувство, известное в народе как «дежавю». Остановившись он пристально посмотрел на них.
– Что ж вы, сволочи, люки пооткрывали где ни попадя? Ну, я на вас заявлю, куда следует! Вы от какого треста?
Один из рабочих, лицо которого было сильно измазано то ли грязью, то ли сажей, повернулся к Семен Семеновичу и залихватски подмигнув, ответил:
– От самого главного! Ты ступай себе куда шел. Да под ноги смотри внимательней. Люк то, он всегда открыт не там, где ожидаешь, да не каждый в него угодит.
М.Бочкарев
ред. shtorm777.ru
