Мистический мир пересекается с нашей жизнью
Ежегодно в мире умирает от 50 до 55 миллионов людей. Казалось бы, трудно отыскать более привычное и распространенное явление. Но, именно смерть (и все что с ней связано потустороннего) представляет собой одну из величайших загадок, которая неизменно волнует абсолютно всех жителей планеты.
В мистической ауре, окружающей наши представления о смерти, о душе, перемешалось все: и страх перед неизбежным концом, и надежда на то, что там, за гранью земного бытия есть неведомый мир, в котором жизнь продолжается…
Душа не хочет жить без тела
Светлана Максимовна (Санкт-Петербург), во время спиритического сеанса вызвала свой собственный дух. А началось все как шутка, во время проведения спиритического сеанса. Сама я ни во что мистическое в то время не верила, да и мои подруги тоже. Но бес нас дернул вечером в субботу попробовать «покрутить блюдечко». На ватмане был начерчен круг, расчерчен алфавит, зажгли свечу: И хоть никто из нас до того не вызывал духов, все сразу начало получаться.
В начале вызвали дух Пушкина — он был каким-то сонным и говорил невнятно. Потом вызвали Высоцкого. Блюдце так и забегало по столику, но это был сплошной мат и нецензурщина. Это порядком поднадоело, и я в качестве шутки предложила: «А что, если вызвать дух меня самой?» Ведь это же очень интересно — вызывать дух живого человека, ведь такого наверно еще никто не делал! Подружки согласились. И, странное дело, только мы произнесли формулу вызова, я ощутила дикую боль в области солнечного сплетения. Но перетерпела, а после боль прошла и сразу начало двигаться блюдце…
Мой «дух» достаточно пространно отвечал на задаваемые вопросы, обходя «острые углы». Мы настаивали на конкретике, а блюдечко отделывалось общими фразами. Потом мы закончили сеанс, попили еще кофейку, и подруги разошлись по домам. Тогда все и началось.
Я начала мыть посуду, когда услыхала за спиной легкие шаги. Живу я одна, без кошек и собак, поэтому я испугалась. Обернулась, а в темном коридоре (он просматривается с кухни) промелькнул человеческий силуэт. После зажегся свет в ванной и послышался шум льющейся воды. Я с опаской прокралась в коридор. Убедилась, что дверь закрыта на замок и цепочку, и слегка осмелела. Галлюцинаций, а это не могло быть ничем другим, я не боюсь. Рывком распахнула дверь в ванную комнату. Пусто. Кран закрыт, но на стенках раковины брызги воды. Посмотрелась в зеркало, поправила прическу. И тут до меня дошло, что мое отражение в халате, а я еще не переодевалась, как была в блузке с короткими рукавами, так и оставалась…
«Или я свихнулась, или там в зеркале мой дух, вызванный мною», — промелькнула шальная мысль. Стала жутковато. На глаза почему-то навернулись слезы, потекла тушь. Может, из-за этого, а может, и по другой причине мне показалось, что призрак из зеркала потянул ко мне руки. Я отшатнулась. И в тот-же миг с полки в меня полетели флаконы с духами, стакан с зубной щеткой.
Я кинулась на кухню и, закрыв дверь, привалилась к ней спиной. Чувствую, ручка слегка поворачивается. Тут мне сделалось совсем не по себе. Умом понимаю, что если действительно во время спиритического сеанса из меня «вышла» часть моей души, то ей надо возвратиться обратно. Но ведь этого же не может быть! — это первое. А второе, мне абсолютно не хотелось этого допускать, уж сама не знаю почему.
Я мертвой хваткой вцепилась за проворачивающуюся дверную ручку, стараясь ее удержать. Нажим ослаб. И в коридоре опять прошлепали шаги.
Вспомнив, что с нечистой силой раньше боролись при помощи серебра и креста, я выгребла из кухонной тумбы серебряные вилки и скрепила две крест — накрест резинкой от бигудей. Держа это оружие, в виде креста перед собой, зашла в комнату.
Там никого не было, но в воздухе ощущалось некое движение. Тогда я начала размахивать крестом вокруг себя. И в какой-то момент он (вот ведь ужас!) зацепился за нечто. Но там была пустота. Послышался треск разрываемой ткани, и на пол упало несколько капель крови, которые, правда, сразу растаяли, не оставив следа.
В этот момент я, как видно, потеряла сознание. А когда пришла в себя (минут через 5), у меня дико болело все тело и кружилась голова. Больше в моем доме ничего не происходило. Спиритизмом я тоже зареклась заниматься. Но все же хочу знать: что это было? Временное помутнение рассудка? Или все таки я была свидетельницей аномального чуда?
Одинокая могила
Геннадий Александрович Трохин (г.Новокузнецк, Кемеровская обл.) винит себя в том, что потревожил покой того, кто спал вечным сном.
В жизни почти всех людей порой происходит нечто невероятное… Это «нечто» зачастую неразгаданной, а подчас леденящей душу тайной висит над ними на протяжении всей жизни. Со мной такая история произошла несколько лет назад.
Было, как сейчас помню, начало октября — для грибников грустная пора прощания с лесом. Брат, узнав о моих намерениях, напросился со мной. Договорились о встрече на автовокзале. Но под утро, как на грех, пошел дождь. Для меня это не стало преградой. Обул я свои болотные сапоги, натянул видавший виды болоньевый плащ и нырнул в хлюпающую темноту спящих еще улиц.
Зря прождав брата, я на первом же автобусе отправился за город к своим заветным, только мне одному известным, березовым колкам. Долго бродил лесными проселками. Урожай был небольшим, да и дождь моросил, как заговоренный. Надо было возвращаться. По дороге назад углубился в расположенный вдоль дороги сосновый бор…
Эту одинокую, затерянную в лесной чаще, могилу я приметил давно. Несколько раз старался разузнать о ней у местных стариков, но никто ничего не знал. Вытесанный из камня памятник пирамидкой торчал из земли. Едва заметный холмик зарос травой и был усыпан хвойной трухой. По краям — четыре, потемневших от времени, каменных шара с обрывками ржавой цепи. Вырубленная на камне надпись от времени стерлась.
Когда я приблизился к могиле, надоедливое шуршание дождя неожиданно закончилось, словно я вступил под огромный стеклянный колпак. Ни ветерка, воздух — теплый и застоявшийся. Усталость внезапно навалилась на меня, и я опустился под огромную ель…
Постепенно душа наполнилась каким-то благоговейным трепетом, и я мысленно обратился к тому, кто лежал под этим холмиком: «Кто же ты такой, братец? И как тебя угораздило оказаться здесь одному-одинешеньку? Эх, не приведи Господь никому такое…» Нет, я не богохульствовал, хотя не верил ни в Бога, ни в черта. И вдруг я ощутил, как теплая волна мягко коснулась темени и начала разливаться по телу. Ощущение было такое, будто гладят тебя, как в детстве, по голове и что-то тихо и ласково говорят, говорят… Я уже не дрожал от сырости, противно расползшейся под одеждой.
Когда я уходил, то ощущение чьего-то присутствия за моей спиной не покидало меня. Я обернулся… Мне почудилось неясное свечение над могилой.
Не знаю, сколько плутал я по лесу: может, час, а может, два. В голове ни одной мысли, словно не я, а кто-то другой, незнакомый мне, поселился внутри и водит, водит по пустынному лесу, по одному только ему знакомому маршруту.
Придя в себя, то не поверил своим глазам: стоял я опять под теми же елями! Нет, страха не было, я даже в сердцах ругнулся: «Надо же, столько времени потерял!» Напролом, срезая угол, я поспешил к дороге.
Не сделал я и десятка шагов, как понял, что меня тянет вправо. Я весь напрягся, мысленно и физически противясь этой бесцеремонной и страшной силе, но что-то неожиданно как будто взорвалось во мне. Как в калейдоскопе закружились вокруг деревья, ядовито-красные кусты калины, и я, ничего уже не соображая, ощутил, что растворяюсь в дождливой хмари заколдованного, ставшего вдруг незнакомым мне леса, из которого я безнадежно старался выбраться. В третий и четвертый раз я оказывался на том же самом месте…
В лесу начало темнеть. Я посмотрел на часы — начало седьмого. И тут до меня дошло… В паническом ужасе покосился я на памятник. Какое-то еле заметное свечение, как тогда, когда я в первый раз уходил отсюда, парило над холмиком. Я почувствовал, как под фуражкой у меня волосы стали шевелиться. Правая рука сама без подсказки поползла ко лбу, и я три раза неистово перекрестился: «О, Господи! Помоги мне выбраться отсюда!» И, повернувшись на 180 градусов, на деревянных, негнущихся ногах поковылял прочь.
«Десять, двадцать…, сорок,» — отмерял про себя шаги, не переставая креститься. И, отойдя уже метров 100, с облегчением выдохнув, вытер платком мокрое лицо. В следующий миг я уже бежал к дороге. Перепрыгивая через глубокую колдобину, до краев наполненную водой, поскользнулся, упал, встал, набирая скорость, понесся дальше. Я не замечал хлюпанья воды в сапогах, насквозь промокшей спины, я мчался по дороге вперед, зная, что стоит мне остановиться, и я уже никогда не выберусь из темнеющего по бокам леса.
Я все-же успел на последний автобус. И когда захлопнулись его дверцы, и он утробно загудел, набирая скорость, не было человека счастливее меня на всем белом свете. Рассказал я эту историю двум своим приятелям. Один отнесся ко всему иронично, другой — с пониманием и даже очень интересно начал рассказывать о потусторонних мирах. Может, и действительно жизнь после смерти есть? А я бесцеремонно вторгся в этот потусторонний мир и нарушил чье-то уединение и покой? Бывая в тех местах, я старательно обхожу этот уголок старого, пребывающего в настороженном сне, леса. Пусть спокойно спит тот, кого я однажды потревожил.
Божья кара
Рахим Балтабаев (г.Ходжейли, Каракалпакстан)
Произошло это еще в эпоху перестройки.
У нас люди очень хорошие. Они никогда не трогают кладбищенскую утварь и не оскверняют могилы. Но в семье, как говорится, не без урода. Бывает, что находится тварь (по другому и не назовешь), нарушающая святые обычаи. Семья купила говру (это колыбель, которая делается из древесины) для новорожденной девочки. Из-за напряженных экономических отношений древесина у нас на вес золота. С первого дня, когда ребенка поместили в эту колыбель, девочка стала очень сильно капризничать и, как ее не баюкали, — не успокаивалась.
В начале домашние ругали сноху за плохой уход за малышкой. Свекровь старалась сама укладывать ее на говру, перетряхивала всю постельку — опять не успокаивается ребенок и плачет без конца. Не найдя причины беспокойства ребенка, поделилась своими переживаниями с соседкой. Соседка стала уточнять, как и где купили говру, а узнав, что у знакомого мастера, велела обратно отдать ему говру. Так и сделали и купили на базаре другую. И все стало на свои места.
Когда возвращали мастеру, он принял говру обратно, не проронив ни слова, и вернул деньги. А спустя некоторое время выяснилось, что колыбель он изготовил из лестницы-носилки, в которую кладут у нас покойников, несут на кладбище и оставляют на могиле. Считается, что трогать ее нельзя — это непростительный грех. В последнее время эти лестницы-носилки стали пропадать на могилах. Поймали виновников. И среди них оказался этот мастер. А в скором времени его парализовало — пришла Божья кара.
Вместо свадьбы – похороны
Кучерова А. (г. Черкасск) описывает трагическую историю, рассказанную ей стариком-соседом.
Эта мистическая история произошла в отрочестве с соседом дедом Николаем. Я помню его старым и больным, всегда сидящим на скамеечке за двором. Мы любили его и с интересом приходили послушать рассказы о старом времени. Деда нет в живых уже лет 20, а вот рассказ его остался.
Было Николаю тогда лет 14-15. Поздним вечером пришли в хату сваты — сестра у него была на выданье. Отца не было, а был он на мельнице. У них своя мельница в трех километрах от дома. Мать и попросила: «Поезжай, Микола, за тятькой». Запряг он лошадей в сани и помчался довольный — в первый раз ночью одному ехать доверили. Страха не было абсолютно.
Внезапно кони заржали, вздыбились, остановились. Впереди в темноте ночи четко вырисовывался белый женский силуэт: Николай, по его словам, не успел ничего понять и испугаться. «Что тебе надо?» — крикнул он ей. «Не спеши, — услышал он голос из темноты, — все равно не успеть, отца твоего сейчас мельница зарежет». И вот тогда мальчика объял ужас.
«Пошла вон, дура!» — закричал он, что есть сил хлестнул лошадей, и они рванули галопом. Страх раздирал душу, он стегал лошадей, и те неслись с бешеной скоростью, но перед самой мельницей вновь захрапели и остановились. И опять мелькнул перед ними белый женский силуэт. «Пошла вон!» — диким голосом закричал мальчишка, и снова услышал в ответ: «А отца все равно зарежет мельница…»
Крича от страха, Николай хлестал лошадей, и уже через несколько минут был на мельнице. Объяснил отцу, что его прислала мать, и что ждут сваты. На мельнице несмотря на позднее время, было еще двое клиентов. Отец сказал: «Сейчас быстро отпустим их и поедем».
С этого момента начинается самая трагическая часть истории. Дед Николай без слез не мог о ней говорить. Всю жизнь ему казалось, что в случившимся есть его вина: «Я глаз с отца не спускал, след в след за ним шел. Лишь на секунду отвлекся — на глаза попалась банка с керосином, показалось мне, что близко она к закромам стоит, взял ее, чтоб передвинуть: И тут раздался скрежет и крик отца…»
Случилось самое страшное — то, чего так боялся Николай. Он бросился к жерновам — отец был перерезан пополам.
Вот так вместо свадьбы в дом пришли похороны.
Ирина Царева
ред. shtorm777.ru
