Дело Леньки Пантелеева
Родился Леонид Пантелкин в 1902 г. в г.Тихвине Новгородской губернии. Там он закончил начальную школу, потом получил престижную в то время профессию печатника-наборщика. Работал Ленька в типографии газеты «Копейка». 1919 год — он добровольцем пошел в Красную армию и в скором времени смог дослужиться до должности командира пулеметного взвода.
1921 год — в связи с окончанием Гражданской войны, был уволен в запас. Летом в том же году Леонида взяли на должность следователя в военно-контрольную часть дорожно-транспортной Чрезвычайной комиссии Объединенных северо-западных железных дорог, находившуюся в Пскове.
Когда у Леньки появилась фамилия-псевдоним – Пантелеев – сказать сложно. Некоторые из исследователей полагают, что он взял ее, когда устраивался на работу в ЧК, для конспирации. Однако его карьера в ЧК закончилась быстро: уже в январе 1922 г. Пантелеева уволили из органов ВЧК «по сокращению штатов». Но вот что кажется странным: номер приказа и конкретная дата увольнения в материалах его личного дела отсутствуют.
Этот факт наталкивает на предположение, что увольнение не было оформлено как положено потому, что его никто не увольнял. Попросту он перешел на нелегальное положение с целью внедрения в преступную среду. Или, как считают некоторые из историков, чтобы облегчать коллегам-чекистам конфискацию драгоценностей у «бывших людей» и нэпманов. Хотя, по другой версии, столь неожиданное увольнение было связано с тем, что Ленька был пойман на бандитизме, а «рекламировать» чекиста-бандита никто не собирался, и потому его быстро уволили, нарушая все нормы.
Какая версия ближе к правде – определить на сегодняшний день не возможно. Так что будем говорить о нем как об обыкновенном бандите.
• • •
Сразу после увольнения Ленька Пантелеев переехал в Петроград, где собрал банду. В нее вошли сослуживец Пантелеева по Псковской ВЧК Варшулевич, бывший комиссар батальона и член РКП(б) Гавриков и «профессиональные» уголовники Александр «Пан» Рейнтоп и Михаил «Корявый» Лисенков.
Вот как описывал первое дело этой банды журнал «Суд идет» от 1925 года:
«Начал „работу” Ленька Пантелеев со своей шайкой с вооруженного налета на квартиру богатого ленинградского меховщика Богачева в дом № 39 по улице Плеханова (Казанской).
Примерно в четыре часа дня 4 марта 1922 г. в квартиру Богачева постучали. К двери подошла прислуга, Бронислава Протас, и спросила:
– Кто там?
Ей ответили вопросом:
– Дома ли мадам с Симой и где Эмилия?
Протас ответила, что Богачевой нет дома, а Эмилия болеет. Затем она спросила:
– Кто это там, не Ваня ли?.. (Знакомый Эмилии.)
Голос из-за двери ответил:
– Да.
Бронислава отперла дверь.
В квартиру вошли двое неизвестных и сразу же обратились к дочери Богачевой с возгласом:
– Ах, Симочка!
В это же самое время они наставили револьверы на трех женщин и, загнав их в последнюю комнату, связали.
Один из незнакомцев, в военной шинели, руководивший налетом, приставив пистолет к виску Протас потребовал показать, где хранятся ценности и дорогие вещи.
– Если ты не скажешь, я прострелю тебе, как цыпленку, голову, – пригрозил бандит.
Но Протас ответила, что не знает, где находятся „господские” ценности. Тогда грабитель в военной шинели сказал:
– Мы и без тебя все, что нам надо, найдем.
Взломав хорошо заточенным стилетом шкафы, налетчики забрали меховые и ценные вещи и, положив их в корзину, взятую из кухни, вынесли ее с парадного входа.
Налетчиком в серой шинели был Ленька Пантелеев. Этот налет был у него первым.
Следующий налет не заставил себя ждать: 18 марта приблизительно в 9 часов вечера Ленька с подельником взяли квартиру доктора Я.Грилихеса в доме № 1 по Апраксину переулку. Доктора дома не было, а прислуга, где находятся деньги – не знала, и потому бандиты ограничились вещами. После этого налеты прекратились. Как в последствии пояснил Пантелеев – он себя попросту плохо чувствовал и отдыхал „на хате у марухи”».
В июне бывший сотрудник ЧК Васильев ехал по Загородному проспекту в трамвае № 9 и увидал Леньку. Тот заметил, что Васильев к нему пробирается, соскочил на ходу с трамвая и побежал. Васильев догнал его, схватил за тужурку, но Пантелеев смог вырваться и нырнул в проходной двор Госбанка, ведущий на Фонтанку. Васильев стал кричать: «Держите его!» – и бандит выстрелил в него дважды. Караульный начальник охраны Госбанка Б.Чмутов пытался остановить Пантелеева уже на набережной, но тот застрелив его, юркнул в переулок.
В июне некто Вольман сообщил, что Пантелеев скрывается в квартире 6 дома № 8 по Эртелеву переулку (ныне улица Чехова), у своей сожительницы. Там провели обыск, но налетчика не нашли. Его сожительница, Валентина Цветкова, и доносчик Вольман на всякий случай были арестованы. Благодаря обыску и показанию задержанных смогли выйти еще на несколько квартир, где скрывался Пантелеев. Живущих там женщин тоже арестовали.
26 июня он совершил налет на квартиру доктора Левина в доме № 29 по Большому проспекту Петроградской стороны. Переодевшись в матроса, он попросил доктора о помощи, и когда тот его принял, то в кабинет зашли еще два матроса – подельники Леньки.
9 июля Ленька с подельниками «взяли» квартиру Аникиева в доме № 18 по Чернышеву переулку (нынче улица Ломоносова). В этот раз они представились чекистами и даже предъявили ордер на обыск. Спустя несколько дней прием с обыском Пантелеев повторил на квартире владелицы трактира Ищенс в Толмазовом переулке (нынче переулок Крылова).
Однако его воровская удача, похоже, заканчивалась. Ленька стал грабить пассажиров извозчиков. В конце августа пострадали две компании: одна на Марсовом поле, другая на улице Толмачева (ныне Караванной).
А четвертого сентября на проспекте Нахимсона (ныне – Владимирский) кто-то крикнул конным милиционерам: «Держи его! Это налетчик!» Указанный человек побежал, завязалась перестрелка. Бандит успел забежать в парадную дома № 8 по ул. Колокольной, где и был взят. Им оказался ближайший помощник Пантелеева, Дмитрий Иванович Беляев-Белов. Его доставили в Мариинскую больницу, но там он скончался от ран.
А тем временем на углу Морской (ул. Большая Морская) и Почтамтского переулка двое неизвестных остановили артельщика пожарного телеграфа Манулевича. Они отобрали у него чемодан, полный денег, и скрылись.
Спустя несколько часов в магазин «Кожтреста», на углу проспекта 25-го Октября (Невский проспект) и улицы Желябова (ул. Большая Конюшенная) вошел квартальный 3-го отделения милиции, желая по какому-то поводу переговорить с заведующим. В это же время по лестнице в магазин поднимался помощник начальника 3-го отделения Бардзай.
Увидав в магазине двух клиентов, примеряющих ботинки, он узнал кого-то из них и закричал: «Руки вверх!» Но неизвестные сунули руки в карманы, и квартальный выстрелил. Началась перестрелка, Бардзай был ранен и вскорости умер. Но по случайности неподалеку оказалась группа чекистов, которые, услышав выстрелы, тут же бросились к магазину. Стрелявших арестовали. Двумя посетителями магазина оказались Ленька Пантелеев и Дмитрий Гавриков.
• • •
Оба налетчика охотно сотрудничали со следствием, и в скором времени несколько членов банды и несколько наводчиков арестовали. Спустя три недели в зале Петроградского трибунала начался суд. Пантелеев и Гавриков признали себя виновными и только отрицали перестрелку в обувном магазине, говоря, что стреляли сами милиционеры. Ленька не боялся выглядеть бандитом, но не хотел быть убийцей: в суде он утверждал, что убийство охранника Госбанка Чмутова было случайным.
Во время заседания Ленька вел себя вполне характерно: ругался матом, много шутил, читал стихи Сергея Есенина, пытался петь блатные песни, в том числе свою любимую «Люблю я пивную „Самара”, / где часто бывает Тамара», и даже стал ухаживать за невестой своего адвоката, которая бывала на процессе. На вопросы судьи отвечал дерзко и в итоге заявил: «Граждане судьи, к чему весь этот балаган? Все равно я скоро сбегу».
В тюрьме «Кресты» Пантелеева заключили в камеру № 196, Лисенков в камеру № 195, Рейнтоп – в камеру № 191, а Гавриков – в камеру № 185. Все эти камеры располагались в 4-й галерее. В ночь с 10 на 11 ноября 1922 г., воспользовавшись помощью надзирателя, вся эта дружная компания сбежала. Это, кстати, был первый удачный побег из «Крестов». Перепрыгнув через забор тюрьмы, налетчики разошлись: Пантелеев и Гавриков пошли к Неве по направлению к Николаевскому мосту, а Лисенков и Рейнтоп направились к Марсову полю.
В действительности, лишь острое Ленькино чутье спасло бандитов от немедленного ареста. Взявшиеся за дело сотрудники ГПУ сразу вычислили надзирателя, помогавшего банде сбежать, и тот признался, что через три дня после побега он должен был встретиться с ними на Обводном канале под Американскими мостами. Чекисты привезли туда надзирателя, но Пантелеев заметил, что за тем кто-то следит, и решил на встречу не ходить.
• • •
Ленька и Гавриков понимали, что надо уходить из Петрограда, но хотели немного подзаработать, чтобы было с чем ложиться на дно. Пантелеев решил уходить в Эстонию, на границе с которой он знал «нужных людей». Жили они в течении всего этого времени, обычно, в воинских кассах Московского вокзала. Несколько раз ночевали на «малинах» в районе Пряжки, где Ленька многих знал.
Налетчики достали из тайника бриллиант, оставшийся с одного из ограблений, и на Обуховской толкучке купили 4 пистолета, кожаные куртки и буденовки. Обзавелись они и фальшивыми документами. Вначале стали раздевать прохожих на Марсовом поле. Лежали на склоне Лебяжьей канавки и, когда патрульный милиционер был далеко, а прохожий близко, резко выскакивали и раздевали того. Как потом говорил на следствии Гавриков, не хотели рисковать, раздевали не больше четырех человек за ночь.
Когда они поняли, что на Марсовом появились переодетые сотрудники угрозыска, то сменили место ограблений, перейдя в район Сергиевской (ныне улицы Чайковского) и Кирочной улиц. Там не обошлось лишь грабежом: они убили нескольких прохожих, в частности инженера Студенцова с женой. Леньке показалось, что Студенцов вынимает из кармана револьвер, и он выстрелил, а потом, чтобы избавиться от ненужного свидетеля, и жену.
Временами они встречались с Рейнтопом и Лисенковым, но вместе не работали: вдвоем уходить с небольшого дела было безопаснее.
В конце концов бандиты решили, что пора браться за серьезные дела. Вчетвером они вошли в квартиру профессора Романченко в доме № 12 по 10-й Роте Измайловского полка (ныне это 10-я Красноармейская улица). Профессора застрелили, а его жену тяжело ранили. Убили и собаку, которая лаяла на налетчиков. Спустя два дня совершили еще налет, а потом и еще один.
Запятнав руки кровью, Пантелеев стал нервничать. Однажды, когда он шел по Столярному переулку, ему показалось, что за ним идет агент. Обернувшись, он увидал смотрящего на него матроса и уложил того двумя выстрелами из револьвера. В другой раз он тоже стрелял в случайного прохожего, но тут его подозрения были обоснованными: раненый был сотрудник милиции, хотя и не подозревал, кто в него выстрелил.
• • •
1922 год, декабрь -за несколько дней до Нового года, Пантелеев с Швриковым решили взять ресторан «Донон». Это был серьезный куш. «Донон», располагавшийся на набережной Мойки, 24, еще в царские времена считался одним из лучших городских ресторанов, а когда он был вновь открыт во времена НЭПа, в нем собиралась только изысканная и очень богатая публика. В Советском Союзе продолжался сухой закон, но в «Дононе» подавали. Швейцар, стоило ему увидеть милиционера, давал сигнал, и все бутылки в мгновение ока исчезали со столов и возвращались туда лишь после отбоя тревоги.
…Пьяные Ленька и Гавриков вошли в переднюю «Донона», и швейцар, тут же почувствовав в этой парочке что-то неладное, дал тревожный звонок. В холл вышел метрдотель, готовый уладить «неудобную» ситуацию, но, увидав попросту двух пьяных гуляк, вызвал милицию, находящуюся в соседнем доме. Ленька обернулся и увидал, что в длинный коридор «Донона» входит милиция. Он толкнул Гаврикова, и они кинулись в сад ресторана. Там их нашли и повели в отделение, приняв за простых подвыпивших хулиганов.
Когда Пантелеева выводили на набережную через железную калитку в воротах, он развернулся и резко ударил милиционера кулаком в лицо, дворника – ногой в живот и, достав револьвер, побежал, отстреливаясь, по набережной влево, в сторону Марсова поля. Ему стреляли вслед, ранили в руку. Ленька добежал до Пантелеймоновской церкви, забежал внутрь и укрылся между колонн.
Гавриков вырваться не смог, и в отделении его просто опознали. Началась суета: упустили самого Леньку Пантелеева! Тут же был вызван кинолога с собакой, она взяла след, довела до церкви и остановилась. Агенты обыскали все вокруг, но Леньку так и не смогли найти. Отлежавшись, тот перетянул рану платком и отправился на Пряжку, в одну из «малин», о которой не знал Гавриков. Между тем город уже прочесывали частым гребнем. Милиционеры понимали, что подстреленный Ленька Пантелеев уйти далеко не мог.
А тот по проспекту Володарского (Литейному) вышел на Невский и тут же увидал патруль, который был явно занят его розыском. Ленька уселся на каменную тумбу у дома № 72, поднял воротник тулупа и притворился спящим дворником. Один из патрульных подошел к нему с вопросом, не видел ли тот чего. Но Ленька разыграл из себя дурачка, жалостливо повторяя, что «всего три дня, как из деревни приехал». Милиционер махнул рукой, и патрульные пошли дальше.
Ленька отлежался и, вновь испытывая судьбу, взялся за грабежи в компании Корявого и Пана. За этот период на его счету 10 убийств, около 20 уличных грабежей и 15 вооруженных налетов. В частности, он убил некоего Иванова, возвращавшегося с девушкой с вечеринки. На Боровой улице Ленька в одиночестве остановил извозчика и наставил на пассажиров пистолет, приказав раздеваться. Тут лошадь чего-то испугалась и понесла. Пантелеев выстрелив в вслед убил Иванова.
• • •
Между тем в городе расставили 20 милицейских засад: на всех «малинах», где Ленька, по мнению чекистов, мог появиться. Его чуть было не взяли на «малине» на улице 3-го Июля (ныне Садовая), напротив Сенного рынка. Ленька позвонил, ему открыли дверь, и он увидал у себя под носом ствол нагана. Ленька мгновенно выстрелил, милиционеры стали стрелять в ответ, но когда они осмелились выйти из квартиры, то Леньки уже тут не было. Он отправился на Социалистическую улицу, в дом № 6. Но на этой «малине» он пробыл лишь несколько часов: чутье подсказало ему, что вокруг стягиваются милицейские силы.
Подобная ситуация повторилась и у Корявого. Он пришел в «малину» в Столярном переулке, но, когда ему открыли дверь, почуял что-то неладное: у всех членов банды развилось прямо звериное чутье. Корявому предложили войти, он постоял несколько секунд, вглядываясь в темноту квартиры, и, резко развернувшись, побежал по лестнице вниз. Открывший дверь чекист выстрелил ему вслед, но вышла осечка. Выскочил второй агент и открыл огонь. Корявый залег в сугробе и стал отстреливаться. Скоро он смог ранить одного из агентов, но второй продолжал в него стрелять. Вскорости у налетчика закончились патроны, и, поняв, что агент тоже перезаряжает свой пистолет, Корявый вскочил, рванул к подворотне и скрылся.
На другой день Корявый и Ленька Пантелеев встретились и решили отправиться на «малину», о которой, как они были уверены, сотрудники органов не знают. На Можайской, 38, в кв. 21, жил польский вор Мицкевич с женой и взрослой дочерью. Ленька был уверен, что эту квартиру нельзя вычислить. Он вошел по-хозяйски, держа в левой руке гитару, а в правой – корзинку с закуской. И находившийся в засаде агент тут же начал стрелять. Первым выстрелом он сбил Леньку с ног, вторым – прикончил его. Лисенков был ранен в шею и настолько ошеломлен этой неожиданной атакой, что тут же поднял руки.
• • •
В протоколе осмотра места происшествия сообщалось: «Рост покойника около 176 см, волосы крашеные, шея толстая. С левой стороны, выше глаза на голове трупа шрам, закрывающий проход пули. Очертания лица ясно доказывают оригинал фотографического снимка известного бандита-рецидивиста Леонида Пантелеева. (…) В карманах трупа нашли: браунинг испанский и маузер, черный новый бумажник, в нем 2600 руб., документы на имя Иванова: трудовая книжка и удостоверение личности, две цепочки желтого металла, медаль с надписью „За усердие”, браслет желтого металла, перстень с двумя белыми и одним красным камнем, кольцо с дамским портретом, кольцо желтого металла с голубым камнем».
Тем же днем, 13 февраля 1923 г., в вечерней «Красной газете» вышло сообщение:
«Арест Леньки Пантелеева.
В ночь с 12 на 13 февраля уголовным розыском и ударной группой по борьбе с бандитизмом после долгих поисков был пойман известный бандит, который прославился в последнее время своими зверскими убийствами и налетами Леонид Пантелеев по кличке Ленька Пантелеев. При аресте Ленька был убит. Вместе с Пантелеевым задержали и другого бандита – Мишку Корявого, который во время ареста был ранен в шею».
Тем же днем арестовали в «малине» на углу Сенной площади и Международного (Московского) проспекта Сашку Пана.
Всего по делу арестовали около 50 человек, большинство из которых было виновато в том, что укрывало членов банды и покупало у них вещи с разбоев. Большинство арестованных после суда расстреляли.
• • •
Однако сообщение о смерти, как ни странно, не положило конец Ленькиным приключениям. В скором времени на улице 3-го Июля состоялся налет на квартиру, а производившие его бандиты представились… Пантелеевым и Корявым, чем повергли владельцев квартиры в дикую панику. Как тут не запаниковать – их грабили… покойники!
Чекисты сочли за необходимость предъявить простому обывателю труп Пантелеева. Было произведено искусственное оживление лица Пантелеева, и несколько дней его труп лежал в морге Обуховской больницы на Фонтанке, чтобы в его смерти могли убедиться все любопытствующие. Знаменитое фото Леньки Пантелеева с бинтом на голове сделано именно тогда – это снимок мертвого тела.
Но, что интересно, родными и близкими предъявленный труп опознан не был. Больше того, многие говорили, что чекистами был выставлен труп 30-ти летнего мужчины, а Ленька был значительно моложе. Все точки мог расставить открытый судебный процесс над членами банды, но он так и не состоялся: 17 человек из Ленькиной банды были спешно расстреляны 6 марта 1923 г., фактически без суда и следствия.
• • •
…А налеты от имени Леньки Пантелеева не прекращались.
Непонятно, какими резонами руководствовались криминалисты, но голову Леньки, столь искусно восстановленную, отделили от тела и поместили в банку с формальдегидом. Она по сегодняшний день хранится на кафедре криминалистики юридического факультета Санкт-Петербургского университета. Тело без головы захоронили в общей могиле на Митрофаньевском кладбище.
…Спустя несколько месяцев после похорон обезглавленного тела Леньки в милицию пришел бывший сотрудник, хорошо Леньку знавший, и заявил, что видел того на улице. Хотел он подойти, но Ленька, заметив его, убежал. Бывший сотрудник написал заявление, но ход этой бумаге так и не дали.
То ли было решено, что бандитскому символу Петрограда ни к чему воскрешение, то ли чекистское начальство и так знало, что Ленька Пантелеев жив…
А.Попов
ред. shtorm777.ru
