Голоса из потустороннего мира
Привет от умершего друга
Клаус Шрайбер — жизнерадостный человек. В свое время он обучался шорному ремеслу, позднее был техническим контролером противопожарных установок. В 59 лет окружной врач отправил его на пенсию. Веселый нрав не уберег Клауса от телесных недугов: были деформированы суставы, его одолевал артрит, бронхи также беспокоили его. Однако он весьма быстро примирился с жизнью на пенсии. У него ведь была супруга Агнес, дети и небольшой домик на окраине Аахена.
Просторное подвальное помещение он переоборудовал под комнату для вечеринок. В ней весят сверкающие гирлянды, над баром крутится хрустальный шар, освещаемый лучами юпитера.
Тут Шрайбер постоянно встречался со своими собратьями по застолью, соседями и школьными друзьями. Тем вечером весной 1982 года все было, как всегда.
Кто-то из гостей, так к слову, рассказал о «Невероятных историях», которые он утром слушал по радио. Говорилось о голосах из потустороннего мира, сигналах из других измерений. Клаус Шрайбер также слушал эту передачу. Как всегда, появилась горячая дискуссия. «Кто-то говорил, это все бред. — Смерть это смерть. И не смогут помочь никакие пилюли».
Другие возражали.
— А давайте попробуем, — сказал Клаус Шрайбер. — У меня как раз есть и магнитофон и чистая кассета. Это, наверно, очень просто — вызвать мертвых!».
Но кто бы выбрать в собеседники из потустороннего мира?
— Петер, — посоветовал кто-то из собравшихся. Ему, наверно, и без того кисло, что он не с нами сегодня!
Петер Ш. был кровельщик и несколько недель назад скончался после операции. Товарищи звали его с ласковой насмешкой «Капитан Кепеника», потому как он слегка криво ходил (Самозваный капитан из Кепеника, который арестовал в 1906 году бургомистра берлинского пригорода Кепеник, сейчас район Берлина). За столом притихли, когда Клаус Шрайбер включил магнитофон.
— Алло, Петер! Ты где? Иди, выпить с нами рюмочку! — сказал он, и мурашки побежали по коже остальных. Все сидели молча. Магнитофон записывал. В комнате была тишина.
Где-то через 10 мин Шрайбер остановил запись и перемотал пленку.
Друзья с напряжением прослушивали запись.
«Алло, Петер! Ты где? Иди, выпить с нами рюмочку!» — четко послышался голос Клауса Шрайбера. После был слышен лишь легкий шорох и временами шум, доносившийся с улицы. Клаус был разочарован и хотел было выключить запись, но тут все услыхали возглас: «Привет, друзья!».
Все остолбенели. Все безошибочно узнали голос их друга и его сильный аахенский акцент.
Шрайбер позвал свою жену Агнес. Она не поверила своим ушам.
Это был в действительности голос Петера. Тем днем было уже не до разговоров на вечеринке у Шрайбера. Веселое настроение пропало, друзья по-быстрому распрощались. Многие из них после того не заходили. Веселых гулянок тут больше не бывает.
«Я стал одинокий человек, — говорит Шрайбер. — Но в моей жизни появился новый смысл. Я знаю, что со смертью жизнь не кончается. И еще я уверен, что все мои близкие счастливы в потустороннем мире!».
Тем временем Шрайбер оборудовал небольшую комнату рядом со своим баром на Лортцингштрассе как лабораторию, в которой соединены в единую цепь магнитофоны, телевизоры и видеомагнитофоны. На полках лежат ленты и кассеты с паранормальными посланиями, большую часть которых Шрайбер запротоколировал и соответствующим образом систематизировал.
«Я могу заорать на весь мир!»
После того весеннего застолья в подвальном помещении Клаус Шрайбер увлечен возможностью входить в контакт с «существами» из потустороннего мира. Эксперименты начинались с одним простым кассетным магнитофоном. Поначалу Шрайбер был в замешательстве, когда при прослушивании кассет различил голос своей умершей дочери Карин, которая называла себя «Каринхен», как ее в детстве всегда называл отец.
«Это хорошо, я живу», — сказала она. Ее мать Гертруду также можно слышать на пленке. «Все здесь живут», — сказала она как-то.
Потусторонние голоса Клауса Шрайбера похожи на сообщения, которые тысячами имеются повсюду в мире: это короткие, зачастую бессвязные слова, для посторонних имеющие большей частью банальное содержание. Скорбящие родственники умершего узнают по абсолютно определенным выражениям и словам-клише, что речь идет именно о контакте с их умершими близкими людьми. Так, Клауса Шрайбера все «умершие родственники» называли «Клейсхен» или же на аахенском диалекте «Клесье».
Несколько примеров из более ста потусторонних голосов, которые Шрайбер собрал в своем архиве.
Высказывания его дочери Карин:
«Карин с Клаусом. Хорошо. Просто отлично, как никогда раньше!»
«Мы — электрическое воплощение».
«У Карин было заражение крови. А доктора слишком глупы».
В последнем предложении Карин явно указывает на причину своей смерти, заражение крови, которое лечащими врачами не было своевременно выявлено что и привело, в конце концов, к медленной смерти
В 22 года умерший сын Роберт также вспоминает о своей смерти. Роберт сообщил:
«Потому что я не мог уже дышать!»
«С меня соскочили домашние туфли…»
Когда Роберта нашли мертвым, его домашние туфли находились на расстоянии нескольких метров от тела.
Были также ссылки на отсутствующих при контакте друзей:
«Альфонс должен больше добиваться со своей командой. Он работает на полную катушку…».
«Альфонс народный социалист…».
«Мы всюду там приходим…».
Кто ожидает торжественных реляций из потусторонних сфер, бывает разочарованным подчас грубым юмором «потусторонних собеседников».
Так, Шрайбер на протяжении долгого времени пытался установить контакт со своим отцом Робертом, скончавшемся в 1963 году. Когда Клаус поверил, что, в конце концов, может слышать отца на магнитной ленте, он попросил его дать какое-то более ясное свидетельство. На что получил грубо сформулированный ответ:
«Я могу и на весь мир заорать…»
Спустя минуту отец примирительно добавил:
«Ты, Клаус, получишь потом котлету. Прямо с огонька «.
Разные «методы записи» разъяснены в имеющейся обширной специальной литературе. Кроме того, по всей Германии есть рабочие группы, которые всегда готовы познакомить интересующихся с методами работы исследователей голосов. Любопытно, что группы самопомощи родителей, дети которых неожиданно умерли, также применяют этот метод. Зачастую это единственная терапия, которая помогает пережить смерть ребенка.
Клаус Шрайбер использует для своих «записей» в основном так называемые волны Юргенсона. Он устанавливает коротковолновый приемник так, что из динамика доносятся только шумы или временами голоса на чужом языке. Тогда он включает свой магнитофон на запись. Микрофон принимает только доносящиеся из динамика шумы. Клаус говорит при этом со своими «потусторонними друзьями», называя их по именам, и просит ему ответить. Часто бывает даже достаточно напряженно подумать об умерших.
Где-то через 20 мин Шрайбер прослушивает ленту и переписывает потусторонние голоса, если они есть, на второй кассетный магнитофон. Если у него не получается обнаружить никаких голосов, он часто проигрывает ленты медленней или даже перематывает.
Чтобы избежать ошибочной трактовки путем подмены трезвой оценки действительности на желаемое, Клаус копирует высказывания три раза к ряду. Только в том случае, если несколько лиц, не присутствующих при записи, опознали голоса, Шрайбер сохраняет материал в своем архиве. К маю 1984 года он уже собрал коллекцию из сотен хорошо понятных сообщении.
С того времени как Клаус Шрайбер сосредоточился на занятиях с «трансцендентными явлениями», изменился круг его друзей.
«К тому же эти голоса так же реальны, как мы сами, — объясняет он. — Материальный и нематериальный миры отличаются лишь различными плоскостями колебании. Если корабль выплывает в море, мы сможем его спустя некоторое время не видеть, потому как он исчез за горизонтом. Но несмотря на это, он не перестает существовать. Никто не будет отрицать существования радиоволн. Они есть, нам необходим лишь аппарат, чтобы сделать их слышимыми. Или где находятся звезды днем? Они существуют. Но только нам их не видно, потому как солнце светит ярче, чем они. Так-же дело обстоит и с потусторонними существами. Они есть. Мы не можем их потрогать, но мы можем их услышать!».
Шрайбер не стал религиозным мистиком и о церкви он особо не задумывается.
«Бог не только в храме, — говорит он. — Его находят всюду, где ищут!».
Как-то осенью 1986 года Клауса Шрайбера разыскала Катарина К., женщина в возрасте 51 года, жившая также в Аахене. Она болела лейкемией и знала, что ей осталось немного жить. Шрайбер рассказал ей о своей работе с голосами, и Катарина покинула его дом успокоенной.
«У меня даже появилось чувство, что она интересовалась моими опытами, чтобы самой постараться их проделать», — вспоминает Шрайбер.
Когда в скором времени после ее смерти безутешные муж и сын позвонили в дверь Шрайбера, оба они были настроены скептически. И все-же цеплялись за эту для них непостижимую надежду получить «знак жизни» от умершей.
Когда Шрайбер включил свою аппаратуру и скоро после этого начал прослушивать ленту, зазвучал узнаваемый голос: «Это Катарина».
Через два года после первых «записей» Шрайбер получает потустороннее сообщение — «Телевидение». Дочь Карин была точней: «Мы придем через телевидение».
Другие экспериментаторы также, должно быть, в это время снова и снова слышали слова «телевидение», «телевизор», «экран».
Из своего летнего дома в Швеции отозвался старейшина исследователей «голосов» Фридрих Юргенсон сообщением, что недолго ждать того времени, когда обитателей потустороннего мира можно будет сделать не только слышимыми, но и видимыми.
Клаус Шрайбер после этого известия сидел перед экраном и внимательно следил, не появится ли в текущих передачах на мгновение образ кого-то из его потусторонних знакомых. Он просматривал свободные частотные каналы в поисках визуальных паранормальных сигналов и проводил ночи напролет перед мерцающим экраном.
Совершенно измученный, он обратился через «запись» к своему невидимому собеседнику. Это была снова дочь Карин, которая в конце концов назвала нужное слово: «Видео».
Клаус Шрайбер прикупил видеомагнитофон и маленькую видеокассету…
Н.Непомнящий
ред. shtorm777.ru
