Тиберий Цезарь Август
Тиберий Юлий Цезарь Август — родился 16 ноября 42 г. до н. э., умер 16 марта 37 г. н. э. (77 лет)— второй император Рима (с 14 года) из рода Юлиев-Клавдиев.
Правиле — 14 г. н. э. до смерти (у власти он находился 23 года). После смерти не был причислен к сонму богов.
Тиберию было 55 лет, когда он стал императором Рима. Он был высоким мужчиной крепкого телосложения, с правильными, резкими, типично римскими чертами лица; лицо это, впрочем, иногда портили прыщи. Густые длинные волосы доходили до плеч, закрывая шею.
Тиберия отличала большая физическая сила и превосходное здоровье; за время правления он ни разу не обращался к врачам, — возможно, еще и потому, что презирал их. Сдержанный, высокомерный и замкнутый, он с неохотой вступал в общение даже с близкими людьми.
В то же время его выступления в сенате были блистательными, потому как образование он получил хорошее и живо интересовался литературой. Скрытный характер и недоверие к людям, заложенные природой, еще больше усугубились за время пребывания Тиберия в императорском окружении — жизнь преподносила жестокие уроки один за другим.
Огромный опыт политика и военачальника приобрел Тиберий благодаря Октавиану Августу и его советникам, а к своим обязанностям всегда относился серьезно.
Таким был человек, признанный Августом сыном и объявленный наследником и преемником власти. Еще при жизни Августа Тиберию было отдано руководство армией и присвоено звание народного трибуна. Ко всему именно Тиберию оставил цезарь большую часть своего личного состояния.
Однако формальная сторона дела представлялась не столь очевидной. Римское государство вроде бы оставалось республикой. Не было, да и не могло быть никаких правовых обоснований выдвижения главы государства, еще не появились традиции передачи власти. Да и обязательно ли ее передавать? Почему бы не вернуться к прежней форме государственного строя, когда правил сенат и избираемые им на каждый год два консула, а власть на местах осуществляли коллективные органы свободных граждан?
Август скончался 19 августа, Тиберий же до 17 сентября не спешил с формальным принятием титула императора. В ответ на просьбы сенаторов и друзей он отделывался уклончивыми восклицаниями: «Да представляете ли вы себе, что за бестия эта власть?» А когда, в конце концов, счел необходимым уступить уговорам и мольбам, заявил: «Злое и тяжкое ярмо возлагаете вы на меня. Оставляю за собой надежду, что смогу его сбросить, когда вы сочтете нужным дать покой старости».
Историки древности с их недоброжелательным отношением к императору Тиберию называют такого рода высказывания чистой воды лицедейством. Но, заявляя это, они уже знают о трагедии на закате мрачного Тибериевого правления. А в то время слова Тиберия вполне могли быть искренни, идущими от сердца. Человек неглупый и наблюдательный, он не мог не понимать, какие опасности таит в себе неограниченная власть, как легко можно поддаться ее сладкой отраве.
Справедливости ради надо отметить, что начало правления Тиберия было спокойное и даже в чем-то образцовое. Правда, сразу же после смерти Августа убили Агриппу Постума, единственного оставшегося в живых внука покойного императора, в течении многих лет находившегося в заточении на небольшом отдаленном острове. По чьему приказу был убит молодой человек? Точно не знали, но соглашались: сделано это в государственных интересах…
Спустя несколько месяцев умерла Юлия, мать Агриппы. Говорили — с голоду. Она пребывала в заточении в местечке Регий. Ходила молва, что Тиберий лишил ее всяких средств к существованию — ее, единственную дочь Августа, свою бывшую жену! Он ненавидел эту женщину, может быть, не без причины. Впрочем, все это — дела семейные.
Для государства значительной степени более важные последствия мог иметь бунт легионов на Рейне и в Паннонии. Солдаты требовали выплаты жалованья, но основная цель восставших — сделать императором своего обожаемого вождя Германика, талантливого военачальника, который имел все права претендовать на императорскую власть, так как Тиберий официально признал его своим приемным сыном. К счастью, благоразумие самого Германика и умелые действия Друза, родного сына Тиберия, помогли в короткий срок погасить этот бунт.
Германик остался во главе армии и к ряду на протяжении трех лет выводил свои легионы за Рейн, чтобы нагнать страху на германские племена. В 17 году по приказу Тиберия Германик покинул северные пределы империи. В Риме ему был устроен триумф, а после он был отправлен на Восток. Талантливый вождь, Германик и там действовал успешно: укрепил позиции Рима в Армении и присоединил к империи две области Малой Азии — Каппадокию и Коммагену на берегах Евфрата.
Этим, собственно, и ограничилось завоевание новых земель в правление Тиберия. Он твердо придерживался советов Августа не увеличивать больше империю и ограничился тем, что укрепил границы по Рейну и Евфрату, подавил восстания в Галлии и Африке, расширил римское влияние во Фракии (современной Болгарии).
Сам Тиберий вначале ни на шаг не удалялся из столицы, и вообще, после того как стал императором, не выезжал за пределы Италии. Во многом он был верным продолжателем дела Августа и даже, пожалуй, превзошел его в скромности, точней, в соблюдении ее видимости. Он никогда не называл себя «императором», не принял звания pater patriae,что значит «Отец отечества», не согласился на переименование месяца сентября в Tiberius. Не жаловал подхалимов, со снисхождением относился к шуточкам в свой адрес, неустанно повторяя, что в свободной стране должны быть свободны и языки, и мысли.
К сенату Тиберий был на удивление лояльным, давая возможность на заседаниях высказывать мнения, противоречащие императорским, и даже голосовать против его собственных предложений. Объявив, что хороший государь — слуга всех граждан, Тиберий и в действительности столь же терпимо, как к патрициям, относился и к простым римским гражданам, и даже к жителям провинций. Цезарь не согласился на повышение налога в провинциях. «Хороший пастух стрижет овец, но он никогда не станет сдирать с них шкуру», — так рассуждал Тиберий.
При нем проведен был целый ряд реформ, направленных на укрепление экономики страны. Он даже решился уменьшить расходы на игры и народные забавы, что, конечно, сильно подорвало его популярность среди жителей города. Народ не оценил и того, что одновременно Тиберием были установлены твердые максимальные цены на продовольствие.
Император демонстративно выступал против роскоши, провозглашая себя сторонником простой, скромной жизни, и подавал личный пример, отказавшись от обычая дарить и получать подарки на Новый год, — а они были не малым источником дохода «администрации».
Согласно традициям, Тиберий продолжал гонения на чуждые Риму религиозные культы. 4 000 юношей-иудеев, призванные в армию в Риме, были направлены на Сардинию якобы для борьбы с разбойниками. Большинство юношей погибло, не вынеся суровых условий жизни на диком острове.
К астрологам он относился терпимо, хотя вначале и их пытался изгнать из Рима. Заботясь о безопасности граждан, цезарь навел строгий порядок в Риме, Италии и провинциях. Памятником этому поныне служат гигантские казармы Castra Praetoria, громадный каменный четырехугольник, в которых император разместил до тех пор рассеянные по городу отряды преторианцев, императорской гвардии, созданной еще Августом.
Главным инициатором постройки упомянутых казарм был Сеян, бессменный префект преторианской гвардии, назначенный на эту должность Тиберием с приходом к власти. В целом же при Тиберии строительные работы не отличались особым размахом — главным образом из соображений экономии, хотя многие сооружения реставрировались.
В 19 году в сирийском городе Антиохии скончался Германик, по-прежнему чрезвычайно популярный в народе, но впавший в немилость цезаря из-за самовольного посещения Египта. Поскольку же наместник Сирии Пизон очень не любил Германика, возникло подозрение, что это он (может быть, по тайному повелению Тиберия) отравил молодого удачливого военачальника. Вдова Германика, Агриппина Старшая, осталась одна с шестью детьми (три сына и три дочери), среди которых были Гай, будущий император Калигула, и дочь Агриппина Младшая, в будущем жена императора Клавдия и мать императора Нерона.
Друз, родной сын Тиберия, также талантливый вождь, пользующийся большой популярностью средь столичного люда (несмотря на склонность к распутству и некоторое проявление жестокости), скоропостижно скончался в 23 году. Говорили, что его отравила жена Ливилла (сестра Германика) по наущению своего любовника Сеяна.
Эти две смерти и поднятая ими волна мрачных подозрений больно ударили по Тиберию, хотя он и пытался не показать этого. Пизону сенат предъявил формальное обвинение, и тот вынужден был покончить жизнь самоубийством, Сеян же продолжал пользоваться полным доверием императора.
Все хуже складывались отношения Тиберия с матерью Ливией. С первых же дней придя к власти он дал ей почувствовать свою неприязнь, отказав в звании «Мать отечества» и отстранив от участия в публичных торжествах. Она не осталась в долгу и всем желающим давала читать письма покойного мужа, цезаря Августа, содержащие критику плохого характера Тиберия. Возможно, это окончательно побудило императора, и без того исполненного мрачной подозрительности, покинуть опостылевший свет.
В 26 году он навсегда оставил столицу и поселился на острове Капрея (теперешний Капри) в Неаполитанском заливе. Там он и прожил почти безвыездно до самой смерти, более 10-ти лет. В его дворец на высоком скалистом обрыве свозились со всего света самые изысканные произведения искусства, в большинстве эротического характера. Сюда же по приказу императора привозили самых красивых юношей и девушек для его развлечения. Специальные агенты выискивали их по всей Италии и похищали.
Если верить древним (хотя многие историки это ставят под сомнение), на Капри, в этом райском уголке, процветали адский садизм и жестокость, устраивали самые разнузданные оргии, какие только видел мир, в угоду больному воображению распутного старика, не знавшего преград своим прихотям.
Император Тиберий жил в убеждении, что на высокой скале, где над пустынным островом возвышался его дворец, он отрезан от всего мира и что мир ни о чем не сможет узнать. Тиберий ошибался, как многие до него и после него. Нет такого уединения, нет такой стражи, нет таких стен, которые смогли сохранить бы в тайне личные забавы высокопоставленных лиц.
Может быть, слухи о распутстве императора Тиберия приукрашивали и преувеличивали его враги. Теперь это трудно установить. Бесспорным, однако, является факт, что цезарь мало интересовался государственными делами. Их он полностью передал в ведение Сеяна. Власть префекта была практически неограниченна, его амбиции непомерно разрастались. Запуганный сенат раболепствовал перед ним, бессильная оппозиция жалась к Агриппине Старшей, вдове Германика.
Сеян беззастенчиво устранял неугодных ему сенаторов, лишая их состояния и жизни при помощи надуманных обвинений, устраивая с этой целью показательные процессы для придания видимости законности репрессиям. Именно так в 29 году он расправился со своим главным врагом — Агриппиной. Ее саму и ее старшего сына Нерона лишили прав и имущества и сослали на два разных отдаленных островка. Вначале, в 30 году, умер Нерон, а через три года — Агриппина. По отношению к ней выказывали особую жестокость: секли розгами, лишали пищи. В том же 33 году в Риме в тюрьме на Палатине скончался от голода и второй сын Агриппины — Друз.
Но самому Сеяну не суждено было дождаться смерти своих жертв. Его убили в 31 году по приказу Тиберия. До слуха отшельника все-же дошли вести о злоупотреблениях Сеяна, как видно, главным образом благодаря усилиям чрезвычайно уважаемой всеми Антонии, вдовы брата Тиберия, умершего 40 лет назад. Император Тиберий понял всю опасность действий префекта, направленную в конечном итоге против него самого. И хотя даже в этот критический момент он не покинул свой остров, умело организовал свержение опасного всемогущего сановника.
Не такое это простое было дело, ведь в распоряжении Сеяна находились отряды преторианской гвардии, при помощи которых он мог овладеть городом и провозгласить себя императором. Приходилось поэтому действовать с осторожностью, используя момент внезапности. Все произошло как в пьесе, поставленной хорошим режиссером.
18 октября всемогущий префект в приподнятом настроении отправился на заседание сената. Он не сомневался, что прибывший этой ночью Макрон, специальный посланец цезаря, представит почтенным сенаторам указ о признании его, Сеяна, народным трибуном, то есть фактически соправителем. Макрон успел намекнуть об этом, а не верить ему не было оснований, ведь Тиберий уже выразил согласие на обручение Сеяна со своей внучкой Юлией.
И вот уже в храме Аполлона на Палатине, где должна была состояться церемония, толпа сенаторов-льстецов окружает префекта, стоящего с миной триумфатора. В торжественной обстановке Макрон приступил к чтению послания. Начиналось оно с обязательных общих фраз. За ними пошли какие-то многозначительные угрозы, неизвестно кому адресованные. И в конце концов, пали резкие, четко сформулированные обвинения, направленные без обиняков в адрес префекта.
Наверно, любопытно было наблюдать, как изменялось поведение присутствующих по мере того, как прояснялся замысел императора: услужливая, готовая на все покорность — неверие собственным ушам — ужас и полная растерянность — и бешеный взрыв ненависти по отношению к человеку, стопы которого они готовы были лизать всего минуту назад. Разумеется, яростней всего в обвинениях, исполненных благородного негодования, были самые близкие друзья Сеяна, без устали поддерживавшие все репрессии временщика.
Сеян стоял онемев и остолбенев. Не давая ему опомниться, его тут же взяли под стражу, в тот же день судили, вынесли приговор и казнили. Преторианцы восприняли это спокойно — новый префект Макрон обещал повысить им жалованье. Три дня римская чернь таскала по улицам труп Сеяна и, надругавшись над ним, бросила в Тибр. Смерть постигла также детей Сеяна. Дочь, уже обрученную с Клавдием, палач перед казнью изнасиловал, ибо негоже предавать смерти девицу.
Народ надеялся, что с падением Сеяна придет лучшая жизнь. Этого не случилось. Произвол господствовал как и прежде, изменилось только направление преследований. Вначале жертвами стали все, так или иначе связанные с бывшим префектом. Было доказано, что Сеян замышлял переворот — достаточное основание для оправдания террора и репрессий.
Тиберий отдался власти своего от природы свирепого нрава. «Дня не проходило без казни, — пишет Светоний, — будь то праздник или заповедный день». Смерть казалась Тиберию слишком легким наказанием, ей предшествовали как правило самые жестокие пытки. Тиберий не посчитал нужным освободить Агриппину и Друза, несмотря на то, что их заточил Сеян.
Справедливости ради надо заметить, что, по крайней мере, равную с Тиберием ответственность за бесчисленные политические процессы несли сенаторы, которые при помощи самых подлых интриг, доносов и оговоров воспользовались возможностью расправиться со своими противниками, в основном тоже сенаторами.
Юридическим основанием для многочисленных процессов являлся закон о преступлении crimen laesae maiestatis, оскорблении величества. Закон, принятый еще во времена Республики, призван был защищать достоинство и интересы народа Рима. Теперь воплощением этого величества стал цезарь, ведь он исполнял должность народного трибуна.
Сами понятия величества и его оскорбления, никогда четко не формулировавшиеся, были столь широки и расплывчаты, что любой жест, любое непродуманное слово или шутка могли стать поводом для обвинения. Так и получалось. Во времена Императора Рима Тиберия в сенате рассматривалось около сотни таких дел, и почти все они заканчивались конфискацией имущества и смертным приговором или принудительным самоубийством обвиняемых.
Террор свирепствовал, процессов велось множество. Ужас обуял Рим. Потрясает мрачная картина того времени, дошедшая до нас, мастерски изображенная Тацитом. Так-то оно так, но надо помнить и о том, что драматические события коснулись только горстки самых обеспеченных римских жителей. Реальная опасность угрожала только нескольким сотням патрицианских семей. Миллионы же граждан империи жили и трудились спокойно, в условиях, как бы мы сейчас сказали, законности и правопорядка.
Администрация действовала исправно, указы императора Тиберия — и это признавали даже его враги — были разумные и полезные. Упрекали, правда, цезаря в том, что он слишком долго держит в провинциях, наместников, но у Тиберия был свой резон. Он говорил: «Каждый чиновник подобен слепню. Напившийся крови сосет жертв уже меньше, а вот новый — опасней. Надо же и пожалеть подданных!» В таком случае нас не удивляет, что отличавшийся особой жестокостью, насадивший лес крестов, на которых распяли преступников, прокуратор Иудеи Понтий Пилат оставался на своей должности целых 10 лет (26–36 гг.).
В начале 37 года цезарь неожиданно покинул свой прекрасный остров и направился в столицу. В Рим он, правда, не вошел, только издали посмотрел на нее. По какой-то неизвестной нам причине (не исключено, что испуганный каким-нибудь вещим знамением) он повернул обратно, добрался до берегов Неаполитанского залива и остановился в небольшом городке Мизене, в старом дворце, некогда принадлежавшем Лукуллу. Там Тиберий император Рима и скончался 16 марта 37 г. Обстоятельства смерти Тиберия непонятны.
А.Кравчук
ред. shtorm777.ru
