Древняя Троя
Легендарный город Троя вот уже который век не дает покоя искателям древностей. Больше 100 лет назад здесь вел раскопки Генрих Шлиман. А в 1988 году археологи снова вернулись в таинственную Трою. К настоящему времени там открыто уже несколько культурных слоев. Самый древний имеет отношение к III тыс. до н. э.
Открытие Шлимана стало мощнейшим толчком к развитию «троянской» темы. Что общего между мифом о Трое и реальной историей раскопанного им города? Была ли Троя в действительности великой доисторической державой? Можно ли считать что Троя колыбель европейской цивилизации? Была ли Троянская война? И если да, то когда это происходило?…
Вопросам нет числа. В общем, Гомер не только дал пищу для ума любознательным потомкам, но и «подкинул работенку» нескольким поколениям ученых. В XX веке Троя подарила миру много открытий, и судя по всему, удивлять еще будет не раз.
Каждое открытие рождает бурную полемику в ученом мире. Мы расскажем о наиболее интригующих.
Возможно, в бронзовом веке Троя была в 10 раз больше, чем это принято считать. 1992 год — к юго-западу от холма Гиссарлык, где сотню с лишним лет назад проводил раскопки Генрих Шлиман, обнаружили ров, опоясывавший город Трою. Он пролегал весьма далеко от стен города, окаймляя территорию площадью 200 тыс. м2, тогда как сама Троя занимала только 20 тыс. м2.
Немецкий археолог Манфред Корфман сделал предположение, что ров этот окружал Нижний город. Еще в 1700 году до н. э. тут проживали тысячи людей. Появился Нижний город в середине III тысячелетия до н. э. Очевидно, город Троя была куда более могущественным, чем считалось ранее.
1994 год — был обнаружен еще один искусственный ров. Первый ров пролегал в 400 метров от крепости, а второй — в 500. Оба они оказались почти одинаковые: глубина — 1,5 метра, ширина — 3 метра; оба являлись частью хорошо продуманной системы укреплений. Преодолеть такой ров на боевых колесницах было невозможно. За рвом, как считают ученые, располагалась деревянная стена или же ряды заостренных кольев. Из-за этого ограждения вели обстрел врагов. Правда, остатки частокола сегодня уже не обнаружить, но в «Илиаде» Гомера есть описание подобного сооружения:
Мысль безрассудная — гнать через ров с колесницами коней.
Он к переходу отнюдь не удобен: по нем непрерывно
Острые колья стоят, а за ними твердыня данаев.
Нам ни спускаться в окоп сей, ни в оном сражаться не должно,
Конным бойцам: теснина там ужасная, всех переколют.(XII, 62–66; пер. Н. Гнедича)
Корфман полагает, что в бронзовом веке город Троя была частью анатолийской цивилизации, а вовсе не крито-микенской. Троя была скорей всего форпостом Азии, а не крупнейшим европейским городом.
1995 год — в Трое была обнаружена бронзовая печать с надписью — первый письменный памятник, найденный здесь. Надпись выполнена иероглифами на лувийском языке. За 1500 лет до новой эры лувийский язык был широко распространен в Малой Азии. Им пользовались и хетты. Говорили ли на этом языке троянцы? Конечно, по одной находке этого нельзя утверждать.
Но сам Корфман убежден, что жители Трои бронзового века по происхождению были лувийцами. Лувийцы — это один из индоевропейских народов, которые наряду с хеттами около 2000 года до н. э. переселились в Анатолию. Многие из предметов, обнаруженных в Трое, скорей принадлежат этой — восточной — анатолийской культуре, чем греческой цивилизации.
Крепостные стены города Трои напоминали анатолийские укрепления, а вовсе не микенские: книзу стены расширялись, вверху же, возможно, были зубчатые; по периметру их находились башни-надстройки. Оборонительный ров тоже хорошо вписывается в общий — «восточный» — облик Трои: именно в Центральной Анатолии и Северной Сирии, а не в микенской Греции, можно встретить подобные крепости с хорошо укрепленным и тесно застроенным «Нижним городом». Облик жилищ типичен именно для анатолийской архитектуры.
Культовые предметы, обнаруженные в Трое, также хеттско-лувийского происхождения. Так, перед южными воротами Трои еще и сегодня видны четыре стелы, установленные на мощном каменном постаменте — у хеттов они служили символами бога — покровителя города. Наконец, на кладбище, расположенном вблизи городских стен, видно следы кремации. Этот способ погребения характерен для хеттов, а вовсе не для западных народов той эпохи. До позднеминойского периода, т. е. до 1400 года до н. э., греки предавали тела покойников земле.
Опираясь на догадки филологов, Корфман отождествил Илион / Трою с городом или местностью «Wilusa», что не однократно упоминается в хеттских клинописных источниках. «Вилуса» находилась на северо-западе Малой Азии — примерно там же, где располагалась Троя. «Теперь, — отмечает Корфман, — мы вправе с еще большей вероятностью отнести Трою / Илион и ее жителей к хетто-лувийскому миру».
Если это так, то последствия этого открытия очень важны. Исследователи Трои могут использовать хеттские источники, сообщающие о Вилусе. Может быть, на лувийском языке имеются описания Троянской войны? Возможно, эти источники были известны и Гомеру?
И тем не менее, следует признать, что в бронзовом веке Малая Азия играла выдающуюся роль в мировой истории. Там соединялись Запад и Восток, европейские новации сливались с новшествами, принесенными сюда из Двуречья и Ближнего Востока. Местное население впитывало новые идеи, развивало, совершенствовало их, обменивалось ими с жителями соседних стран. Отсюда — через Трою и другие города на побережье Эгейского моря — новаторские идеи пришли в Грецию.
Но это положение было не только выгодное, но и роковое. Троя обречена была находится между двумя нередко враждовавшими силами: микенскими греками и хеттами. Снова и снова к ее стенам устремлялись враги. Из-за Илиона вспыхивали войны. Подтверждение этому археологи находят в многочисленных следах пожарищ. Наконец, около 1180 года до н. э. Троя пережила какую-то катастрофу, после которой настали «темные века». Город Троя пришел в упадок. Впрочем, упадок и запустение воцарились во всем тогдашнем мире.
Греки бронзового века — ахейцы, создавшие микенскую цивилизацию, — поддерживали тесные отношения с Троей еще с середины II тысячелетия до н. э. Об этом свидетельствует анализ керамики — важнейшего товара древности.
Греческая керамика микенской эпохи — т. е. «микенская» или «ахейская» керамика — появилась на западном побережье Малой Азии около 1500 года до н. э. В скором времени местные ремесленники начали подделывать «заморские штучки» — греческую утварь.
Новейшие находки археологов свидетельствуют, что микенское влияние наиболее ощутимо в Милете, Эфесе, Клазоменах — а также в Трое. Другого и нельзя было ожидать. В это время город Троя становится важным торговым центром Восточного Средиземноморья.
Итак, с середины II тысячелетия до н. э. микенские греки поддерживали тесные отношения с Троей. Правда, возможно только в общих чертах представить себе, как складывались эти отношения до знаменитой «Гомеровской войны». Археологи пока не отыскали городские архивы Микен. Гораздо лучше нам известны официальные документы хеттов. Вот и выходит, что историю микенской Греции — Ахиявы, как она именуется в хеттских сообщениях, — нам приходится изучать только по артефактам, найденным в Микенах, а также по письмам, которые отправляли из канцелярий Хаттусы, хеттской столицы, в Микены.
Причина кроется в разном уровне развития письменной культуры. Если хетты давно пользовались удобной клинописью, то микенские греки овладели письменностью — линейным письмом Б, самое раннее, только в XV веке до н. э. Они переняли его у критян после завоевания Кносса и приспособили к своему языку. Но их грамота считалась «слишком вульгарной» для переписки с царями соседних стран. Потому вся их дипломатическая корреспонденция, вероятно, велась при помощи общепринятой тогда клинописи.
В одном из писем царю Ахиявы хеттский царь Хаттусили II сетует на то, что тот не мог дать решительный отпор проискам некоего Пиямараду. Речь идет о внуке царя Арзавы, небольшого государства на западном берегу Малой Азии со столицей в Апасе (Эфесе). Его страна постоянно враждовала с хеттами, и наконец царь бежал в Ахияву, спасаясь от хеттской угрозы. Его внук, как явствует из письма, строил хеттам козни на всем побережье Малой Азии — от Вилусы (Вилиос / Илион / Троя) и Лазбы (Лесбос) до Миллаванды (Милет).
Воины Пиямараду нападали на Вилусу и Лазбу, уводили их жителей в рабство и доставляли в Миллаванду — этот город был своего рода форпостом микенских греков в Малой Азии. Хаттусили хотел бы расправиться со своим врагом, но не мог схватить его, потому как тот каждый раз уплывал на корабле в Ахияву. Из письма видно, что правитель микенских греков хорошо осведомлен о набегах Пиямараду на Малую Азию.
Тем не менее в этом письме, полном жалоб и сетований, хеттский царь Хаттусили неизменно называет царя Ахиявы «своим братом», пусть это обращение и звучит всякий раз формально. Такой титул ставит правителя Ахиявы — «Друга врага моего» — вровень с египетским фараоном и самим царем хеттов. Судя по этому письму, хетты и микенцы давно уже состояли в переписке. Были в их отношениях и напряженные моменты, были и более счастливые времена. Но отношения эти поддерживались всегда.
К сожалению, письма самих микенских властителей, адресованные «хеттскому брату», по сей день так и не найдены в архивах Хаттусы. Потому мы можем только по косвенным фактам реконструировать отношения между двумя странами.
Из всех возможных фактов остановимся на одном — географических названиях. В Микенах и других городах Греции обнаружен целый ряд глиняных табличек с надписями, сделанными линейным письмом Б, где так или иначе упоминаются выходцы из Малой Азии. Сведения о них приводит немецкий историк Иоахим Латач в опубликованной в 2001 году книге «Троя и Гомер». Вот эти названия:
• Tros и Troia = «троянец» и «троянка». Эти слова встречались три раза: один раз в Кноссе, на Крите; два раза — в Пилосе, на Пелопоннесе. Кроме этого, жители Трои упоминаются в большом архиве глиняных табличек, обнаруженном в 1994–1995 гг. при раскопках в Фивах.
• Imrios = «житель (острова) Имброс»; это слово встречено один раз в Кноссе.
• Lamniai = «женщины (острова) Лемнос»; упоминание о них неоднократно встречалось в Пилосе.
• Aswiai = «азиатки»; это слово много раз встречается в Кноссе, Пилосе и Микенах. Вероятно, имеются в виду женщины из региона, называемого хеттами Ассува (Assuwa) и имеющего отношение к Ассу в Троаде (город Асе находился к югу от Трои напротив острова Лесбос).
• (Возможно) Kswiai = «женщины с (острова) Хиос»; много раз встречается в Пилосе.
• Milatiai = «женщины Милета» и Knidiai = «женщины Книда»; упоминание о них много раз встречается в Пилосе и Кноссе.
Что можно сказать о контексте этих слов? Каждый раз речь идет о чужеземцах, попавших в Ахияву. Там, где упомянуты женщины, это работницы, которые были привезены из Малой Азии. Все названия свидетельствуют о том, что жизнь микенских греков задолго до «Троянской войны» была тесно связана с Малой Азией, островами, расположенными у ее берегов, и Троей. Возможно, греки нередко совершали набеги на побережье Малой Азии и соседние острова и вывозили оттуда добычу — пленников.
Косвенным доказательством этому возможно считать жалобу одного из пострадавших царьков могучему правителю хеттов Муваталли II, датируемую примерно 1300 годом до н. э. Он пишет, что Пиямараду напал на Лазбу и увел оттуда ремесленников в Миллаванду.
Впрочем, ясно и другое. Разбойничьи походы совершали и хетты. Это было общепринятая практика тех времен. Микенские греки не были исключением. Правда, обращает на себя внимание один момент. Согласно хеттским документам, эти разбойничьи походы ограничивались только территорией Малой Азии. Пока не обнаружено никаких упоминаний о женщинах, увезенных в рабство из Ахиявы, — к примеру, из Пилоса, Микен или «семивратных Фив». Наблюдается односторонняя экспансия: с запада на восток, из Ахиявы в Малую Азию, но не наоборот.
В XIII веке до н. э. эта экспансия стала обыденным явлением, напоминающим натиск норманнов на Францию, Британию и Ирландию в IX веке н. э. Это видно, к примеру, из договора между хеттским царем Тудхалийей IV и его «вассалом» Саусгамувой из Амурру, заключенным в 1220 году до н. э.
В этом договоре хеттский царь требует не только торговой блокады Ахиявы, но и решительно исключает ее правителя из традиционной «формулы царей», в которой упоминались «цари Хатти, Египта, Вавилона, Ассирии и Ахиявы». Этот жест несомненно означает не только охлаждение и недовольство политикой греков, но и самую настоящую вражду с ними. Она положила начало войне.
Известный хеттолог Тревор Брюс в своей книге «Царство хеттов», изданной в 1998 году, анализирует историческую основу «Илиады» — Троянскую войну:
• Микенские греки были вовлечены в политические и военные перипетии, разыгравшиеся в XIII веке до н. э. в Западной Анатолии.
• В XIII веке до н. э. государство Вилуса, пребывавшее в вассальной зависимости от хеттов, стало объектом непрестанных атак со стороны микенских греков или их союзников.
• Вилуса располагалась на северо-западе Малой Азии — там же, где была Троя, воспетая Гомером.
• С лингвистической точки зрения название Wilusa (Вилуса) можно соотнести с греческим топонимом??? (Илион).
Но, продолжает Брюс, самой «Троянской войны», пожалуй, не было. Был только ряд грабительских набегов, разбойничьих походов или военных экспедиций. В памяти потомков эти события слились в одну долгую войну, длившуюся — почему бы нет? — 10 лет кряду. Может быть, вместо одной большой войны был десяток походов, один из которых увенчался взятием и разрушением Вилусы-Илиона. Возможно, некоторыми из этих походов руководили племенные вожди, которых звали Одиссей, Ахилл, Аякс, Менелай, Агамемнон. Сам Брюс считает, что гомеровский эпос описывает события, проходившие на протяжении сотни с лишним лет.
В памяти рапсодов и аэдов, разносивших по городам и весям рассказы о славном прошлом, эти события слились в одно целое. И «Илиада», может быть, начиналась с разрозненных песен, своего рода «саг», воспевавших походы отдельных вождей греков к берегам Малой Азии. Поэме, очевидно, предшествовал цикл героических песен наподобие былин о киевских богатырях.
Можно добавить, что возвращение домой после удачного похода также было сопряжено с риском. Ахейцы, скитаясь по всему Средиземному морю, сталкивались с дикими племенами, населявшими отдельные острова и побережья. Из этих приключений выкристаллизовалось историческое ядро «Одиссеи» — другой великой поэмы Гомера, все еще принимаемой за сказочный вымысел.
Выводы, сделанные Брюсом, опираются на многочисленные факты и посылки. Впрочем, порой они выглядят довольно спекулятивно, что сознает и сам автор. Преодолеть эту спекулятивность, надуманность трудно по сей день, несмотря на постоянные изыскания археологов.
С другой стороны, не менее велика вероятность того, что за цветистой канвой «Илиады» скрывается не множество «булавочных уколов», а один великий поход. Свои доводы в защиту Гомера привел немецкий археолог Вольф-Дитрих Нимайер, участник раскопок Милета.
Археологические находки доказывают, что во второй половине XIII века до н. э. в Милете произошла смена власти: сторонников ахейцев потеснили ставленники хеттов. Нимайер писал: «Миллаванда, или Милет, являлась форпостом Ахиявы на юго-западном побережье Малой Азии. Именно отсюда ахейцы вмешивались в политические события, протекавшие в Малой Азии, поддерживали врагов и мятежных вассалов Хеттской державы, хотя и редко предпринимали военные походы.
К сожалению, мы не знаем, каким образом во второй половине XIII века до н. э. ахейцы были изгнаны из Малой Азии и как Миллаванда оказалась под хеттским господством. Возможно, Тудхалийя IV решил искоренить этот постоянный очаг опасности, находившийся почти на границе с Хеттской державой».
Сравнительно недавнее открытие, похоже, подтверждает эту смену власти в Милете. В июне 2000 года археолог Аннелизе Пешлов нашла хеттскую надпись в Латмосских горах, в районе Милета, на перевале, который вел из глубины Анатолии в этот город. В то время подобные наскальные надписи — непременно с изображением хеттского царя — служили сигналом всем сопредельным странам: «Здесь правят хетты». Обнаруженную надпись еще предстоит точно датировать. Но уже сейчас ясно, что хетты претендовали на власть над Милетом.
Итак, второй вариант исторического сценария «Илиады» развивается в более привычном нам русле. Во второй половине II тысячелетия до н. э. Ахиява усилила натиск на восточную часть Средиземноморья. В XV веке до н. э. микенские греки нападают на Крит. Минойцы утрачивают ведущее положение в Эгейском регионе и теряют статус великой морской державы. Под влияние греков подпадают и союзники критян в Малой Азии. С этого времени ахейцы надежно обосновались в Милете. Отсюда они пытаются расширить свою область влияния.
Греки наносят удары по окраинам Хеттской державы, ведь в те времена в зависимости от хеттов пребывает не только большая часть Малой Азии, но и острова, находящиеся у ее побережья. Но этот натиск окончился ответным ударом хеттов. Ахиява потеряла свой форпост в Малой Азии — Милет. Вот уже несколько столетий ахейцев интересовала «житница Малой Азии».
Сам Милет — со стратегической точки зрения — был довольно уязвим. Потому греки попытались завоевать плацдарм в другой части полуострова, а именно в Трое. Этот богатый, цветущий город давно привлекал внимание греков. Они отправились в поход…
Есть и другие сценарии. По мнению Корфмана, произошло землетрясение. Эта природная катастрофа решила судьбу города Трои. Так, важнейшую роль в древней легенде играет «троянский конь». Греки посвятили его Посейдону. В греческой мифологии Посейдон считался «колебателем земли». Именно этот бог сотрясает землю, повергая народы в ужас. А не изобразил ли Гомер под видом таинственного коня, в конце концов разрушившего Трою, страшное стихийное бедствие — землетрясение, сокрушившее стены крепости?
Биргит Брандау, автор книги «Троя: город и миф», считает, что «все беды начались с того, что на город напало небольшое вражеское войско или разразилось землетрясение. Царский дворец был разрушен, и тогда горожане, которым жилось несладко, пользуясь случаем, подняли восстание. Подобные социальные беспорядки и перевороты были отнюдь не редкость в то время, о чем свидетельствуют многочисленные источники».
Само положение Трои было роковым. Она находилась между молотом и наковальней.
«Но приближается день твой последний! Не мы, повелитель, будем виною, но бог всемогущий и рок самовластный» («Илиада», XIX) — приговор, произнесенный Ахиллу, свершился для Трои.
После падения города Трои и краха Хеттской державы (около 1175 года до н. э.) натиск греков усилился. Около 1100 год до н. э. начинается греческая колонизация. Отныне на протяжении нескольких столетий она протекает в одном и том же направлении. «Вперед на обетованную землю! В Малую Азию!» Итак, возможно сформулировать окончательный вывод.
Результаты последних археологических экспедиций еще не позволяют убедительно восстановить сценарий Троянской войны. Но результаты тех же экспедиций не отрицают, что за троянским эпосом скрывается история греческой экспансии против крупной державы, располагавшейся на западном берегу Малой Азии и мешавшей грекам обрести власть над этим регионом.
Наоборот, последние археологические изыскания лишь убеждают, что война за Трою — важнейший стратегический пункт тех времен — была. Все новые и новые находки укрепляют ученых в этом мнении. Предстоит понять, как она протекала.
Древняя Троя находится сейчас в центре внимания археологов, хеттологов, лингвистов, анатолистов, эллинистов и многих других. Подлинная история Троянской войны, возможно, будет написана уже в ближайшие годы. Во всяком случае разгадка тайны как никогда близка. Никаких сомнений не остается. Гомера надо читать серьезно — как исторический документ.
Н.Непомнящий
ред. shtorm777.ru
