Гигантский спрут и сокровища затонувших кораблей
Никто в наше время не считает, что какой-то гигантский спрут может утащить на дно корабль. Но в кино и романах, действие которых происходит в морских глубинах, водолаз не может достать из-под обломков затонувшего корабля сокровища или ныряльщик не может добыть жемчужину, чтобы не вступить по дороге в схватку с гигантским спрутом. В произведениях, которые претендуют на достоверность, эта борьба вызывает только улыбку, а документальные свидетельства тем более были бы невыносимо нудными для публики, жаждущей острых ощущений.
Чего желают люди? Сегодня, впрочем как и всегда, они хотят увидеть перед собой героя ― зовут его Геракл, Жильят, капитан Немо или Супермен, ― побеждающего Гидру с семью головами или восемью руками, таинственное воплощение Зла.
Потому существует множество рассказов о дуэлях такого рода. Чтобы погрузить читателя в атмосферу ужаса, приведем один пример из сравнительно недавно появившегося произведения и одного из самых популярных. Мой выбор пал на книгу лейтенанта Гарри Ризберга «Золото затонувших кораблей» потому, что она основана на фактах, пережитых автором лично, на воспоминаниях этого известного американского водолаза, специализировавшегося на поиске затонувших сокровищ.
Испанская шхуна груженная слитками серебра потерпев крушение, затонула у берегов Колумбии. Семеро ныряльщиков уже попытались добраться до ценного груза, но ни один из них не возвратился на поверхность. Казалось, злой рок повис над кораблем, частично занесенной песком на глубине 64 метра.
Не сильно этим обстоятельством обеспокоенный и манимый прельстительной приманкой, бесстрашный Ризберг опустился на дно. Там он обнаружил около корпуса шхуны скелет своего предшественника, все еще в водолазном шлеме на голове и в разорванном гидрокостюме. Но наш отважный водолаз вынужден был поспешно подняться на поверхность, так как его шланг для подачи воздуха был загадочным образом поврежден.
Несмотря на это предупреждение, Ризберг вновь совершил погружение спустя двое суток и был вознагражден. Он в конце концов отыскал ценный груз, так же как и бронзового истукана, у ног которого находились человеческие останки. Вот что далее пишет наш герой:
«Неожиданно у меня возникло странное и неприятное ощущение, словно рядом со мной кто-то есть. Это чувство было настолько сильным, что я стал крутиться вокруг себя, освещая толщу воды фонарем. И вдруг… Бог мой! Из-за неясных контуров бронзовой статуи передо мной выросла гигантская фигура. Разглядев ее сквозь толщу воды, я содрогнулся. Поднявшись во весь свой рост, заполнив полностью дверной проем… и закрыв мне путь к отступлению, передо мною стояло существо из видения наркомана, обкурившегося гашиша, или бреда сумасшедшего!
Мерзкое, покрытое бородавками тело медленно раскачивалось из стороны в сторону, все время подергиваясь и закручиваясь. Диаметр монстра был около 15-ти футов (4,5 м), а его бочкообразного массивного тела около 4 футов (1,2 м). Длинные, липкие щупальца были усеяны сотнями присосок величиной с блюдце. Наверно, он явился из самого ада.
Окрас его медленно менялся, переходя от бурого и грязно-желтого оттенка через светло-коричневый в серый и почти белый. Демонические глаза этого морского монстра, казалось, следили за каждым моим движением».
«Это было ужасно!» ― признался наш искатель сокровищ, и нет никаких оснований ему не доверять.
Началась жестокая схватка, во время которой Ризбергу удалось поочередно отрезать своим ножом три щупальца гигантского спрута. По правде сказать, кажется странным ― сам водолаз подчеркивал «дьявольское коварство» своего противника ― тот факт, что спрут пытался атаковать водолаза только одной «рукой», как фехтовальщик: ему не доставило бы труда действовать сразу восемью! Но в момент, когда чудовище в конце концов решилось действовать как нормальный осьминог и решить судьбу нашего подводного Тарзана, тот смог вонзить стальной клинок в «единственно незащищенное место на теле спрута ― в шейную вену [sic]».
Однако перед тем как испустить дух, чудовище нашло в себе силы хорошенько встряхнуть своего противника, как детскую погремушку, разорвать на нем скафандр и поранить кожу. Истекающий кровью и задыхающийся Ризберг лишился сознания, не забыв перед тем подумать об акулах, которых мог привлечь запах его крови. Пришел в сознание он в декомпрессионной камере корабля. Товарищ Ризберга, обеспокоенный долгим его отсутствием, отправил к нему двух местных ныряльщиков. Они освободили его из объятий мертвого спрута и подняли на поверхность. При этом они зажимали дыры на скафандре, из которого выходил воздух, и отрезали пеньковый канат, привязанный к затонувшей шхуне.
Эти весьма сложные действия, выполненные простыми ныряльщиками на глубине 64 метров, не удостоились никаких особых комментариев со стороны Ризберга. А это, пожалуй, самый впечатляющий эпизод, настолько выходящий за рамки возможного, что напрашивается вопрос, а не является ли весь рассказ, к тому же переполненный подозрительными деталями, очередной ложью.
Хотя, неважно. Я не искал тут свидетельств об образе жизни осьминогов или их отношениях с человеком. Я попытался передать атмосферу, в которой развиваются эти отношения. Если мало кто подвергает сомнению правдивость этого рассказа, то только потому, что он почти классический: кто усомнится, в том, что нормально, обычно? Этот случай характерен для литературы, которая описывает подводные приключения, и хорошо отражает общепринятое представление о том существе, которое англичане иногда образно называют devil-fish (рыба-дьявол).
Невероятный спрут
В современной мифологии гигантский спрут, хранитель сокровищ затонувших кораблей, занял место средневекового дракона.
И лишь две книги несут ответственность за этот его жуткий образ подводного монстра: «Труженики моря» Виктора Гюго и «Двадцать тысяч лье под водой» Жюля Верна. Именно из этих произведений человек с улицы черпает свои сведения об анатомии и поведении головоногих (Cephalopodes).
Они заслуживают того, чтобы остановиться на них поподробней! Одно принадлежит перу выдающегося поэта и писателя, неумеренная любовь которого к пафосу часто приводит к наихудшим измышлениям. Другое написано человеком, очаровывавшим всех нас в детстве необычными приключениями, но научная компетентность его была, честно говоря, не более чем иллюзия, пыль в глаза.
А публика ― и это естественно ― охотнее читает романы, чем научные статьи, которые к тому же часто написаны на малопонятном языке. Первая из книг знакомит нас с коварным и злым характером спрутов; вторая дает представление о размерах, которых может достигать этот представитель подводного мира. И все же, пожалуй трудно найти более скверный источник знаний.
Бросим короткий взгляд вначале на первый из этих бессмертных шедевров. Знаменитая схватка бравого рыбака Жильята со спрутом, которой Гюго посвятил целых три главы «Тружеников», пожалуй, один из ярких образцов «литературы» в самом неприглядном смысле этого слова.
Но стряхнем с себя оцепенение, вернемся на землю и попытаемся проанализировать с холодной головой то, что поэт-иллюзионист понаписал.
«Чтобы поверить в существование спрута, надо его увидеть», ― писал Гюго. Чтобы поверить в то, что он описывает то, лучше никогда не видеть ни одного из них.
Однако автор «Тружеников моря» преподает нам настоящий урок естественной истории, и по ходу его он не колеблясь, чтобы подчеркнуть всю значимость своих слов, цитирует Сент-Винсента и Дени-Монфора, критикует Буффона и соглашается с Ламарком.
Вступление бесподобно, захватывающе:
«В сравнении со спрутом гидры античного мира вызывают улыбку.
Порой невольно приходишь к мысли: неуловимое, реющее в наших сновидениях, встречается в области возможного с магнитами, к которым притягивается, и тогда оно приобретает очертания, ― вот эти сгустки сна и становятся живыми существами.
Неведомому дано творить чудеса, и оно пользуется этим, чтобы создавать чудовищ. Орфей, Гомер и Гесиод создали только химеру; Бог сотворил спрута.
Если Богу угодно, он даже гнусное доводит до совершенства.
Вопрос о причине этого его желания повергает в ужас религиозного мыслителя.
Если есть идеал во всем, если цель ― создать идеал ужасающего, то спрут шедевр».
Если вы еще не загипнотизированы, следует длинное нагромождение предложений, долженствующих показать огромную эрудицию автора в области зоологии, на самом деле открывающих его полное незнание анатомии осьминогов. Вот несколько подобных образцов:
«…кобра издает свист, спрут нем… у ревуна цепкий хвост, у спрута хвоста нет… у вампира когтистые крылья, у спрута крыльев нет… у ската электрический разряд, у спрута электрического разряда нет… у гадюки есть яд, у спрута яда нет; у ягнятника есть клюв, у спрута клюва нет и т. п.»
Если Гюго не знает, что у спрута есть яд, то можно лишь сожалеть: этот факт был экспериментально установлен еще в XVIII столетии. Уже давно никого не удивляло, что осьминог может побеждать врагов, размеры которых во много раз превышают собственные, более сильных и лучше вооруженных. Однажды смотритель неаполитанского аквариума Ло Бьянко с удивлением наблюдал, как осьминог на расстоянии парализует крабов и лангустов, находящихся с ним в одном бассейне.
Не гипнотизирует ли спрут своих жертв? Это объяснение, конечно, могло бы соблазнить романтический ум, но не удовлетворить ученого. В том же аквариуме Краусс и Бальони нашли ключ к решению этой загадки. После тщательных наблюдений выяснили, что, нападая на свою жертву, осьминог начинал всегда с того, что подтягивал ее ко рту на некоторое расстояние, как гурман, вдыхающий запах изысканного блюда.
Если в это время забрать у него добычу, жертва все равно через какое-то время погибнет, не имея никаких видимых повреждений. Вероятно, она была отравлена! Заинтригованный Краусс выделил вещество из слюнных желез на языке осьминога и без труда выяснил, что оно обладает ядовитыми свойствами. Помещенная в воду аквариума, слюна парализовала всех животных, которые там были; введенная кролику, она убила и его.
Жертва осьминога-младенца
В наше время известно, что яд некоторых видов осьминогов опасен даже для человека. 1947 год — Дону Симпсону, отлавливавшему живых осьминогов для Стэнфордского аквариума в Сан-Франциско, пришла в голову роковая идея сфотографироваться с детенышем моллюска вида Paroctopus apollyon в руках. Маленький демон, пока его похититель принимал позы перед аппаратом, укусил его за руку. Рана стала сильно кровоточить. Спустя несколько минут Симпсон почувствовал сильное жжение, а к ночи рука распухла так, что нельзя было шевельнуть пальцами. Опухоль спала лишь спустя месяц.
В другом случае человек, ловивший осьминогов возле коралловых островов на Гавайях, был укушен в ладонь одним из своих пленников. Потом два дня он не мог встать с постели. Кожа воспалилась и горела вокруг двух маленьких дырочек, обозначавших место прикосновения острого клюва осьминога.
Брюс Хальстед и Стилман Берри провели в Америке тщательное изучение шести подобных случаев. Вот их выводы:
«Симптомы выражаются в острой боли в самый момент укуса (описываемый как укус пчелы), чувстве жжения, “дергающей“ боли, покраснении кожи, опухании места укуса и в некоторых случаях неестественно обильном кровотечений. Симптомы варьируют в зависимости от размеров и вида моллюска и от количества яда, оказавшегося в ране. Укус осьминога похож на легкий укол и кажется относительно неопасным, когда его наносят небольшие особи, с которыми как правило имеет дело человек».
Но не всегда так относительно легко все может закончится. 1954 год, 18 сентября — один молодой подводный охотник, по имени Кирк Холланд, занимался своим любимым делом у побережья Австралии, недалеко от Дарвина. С ним был его друг Джон Бейли. Уже возвращаясь на берег, Джон увидел «голубого осьминога» 15 см в диаметре, плававшего рядом с ним. Ловко поймав его, он пустил пленника ползать по своим плечам и рукам. Потом шутя он бросил моллюска на спину своему другу.
Животное прилепилось на несколько мгновений к спине человека у основания шеи, а потом упало в воду. Уже на берегу Холланд начал жаловаться на сухость во рту и боль в горле при глотании. Он ничего не говорил об укусе, но Джон заметил небольшую капельку крови, выступившую в том месте, где осьминог сидел на спине. В скором времени у молодого человека началась рвота и головокружение, он упал на песок в прострации. Байли поспешил отвезти его на автомобиле в госпиталь Дарвина. В пути Кирк потерял сознание. На пороге больницы он уже посинел и перестал дышать. Несмотря на вмешательство медиков, спустя 2 часа после укуса Холланд скончался.
Должен заметить, что осьминоги наших морей как правило не кусаются, если человек берет их в руки. А, насколько я знаю, даже если это происходит, укус не очень ядовитый.
Эйвельманс Бернар
ред. shtorm777.ru
