История любви Эхнатона и Нефертити
Заканчивалось XIX столетие. Бум египетских древностей в мире был на самом пике. Египетские крестьяне и торговцы, ремесленники и мелкие чиновники тысячами несли «артефакты» к перекупщикам, которые потом старались всучить их интересующимся иностранцам.
В этом море вполне могли бы потеряться находки, которые были сделаны одной жительницей деревушки Телль-эль-Амарна. Тем более что женщина оказалась уж очень предприимчивой. Обнаружив несколько табличек с непонятными надписями, она посчитала, что чем больше будет «древностей», тем больше ей смогут заплатить, – и попросту расколола эти таблички еще на несколько кусков.
Только один из перекупщиков проявил интерес к откровенно бросовому товару (на табличках были не египетские иероглифы, а клинопись, как выяснили в последствии – аккадская). Однако вначале его ждало разочарование – пресыщенные ученые Европы, к тому же еще и раздраженные множеством египетских подделок, не хотели иметь дела с сомнительными черепками. Только сотрудники Берлинского музея проявили некое любопытство.
И не пожалели. Разобравшись, они осознали, что у них в руках настоящее сокровище – фрагменты переписки фараона Эхнатона со своими представителями в Ханаане и Амурре. Стало понятным, что в табличках имеется точно указание на местоположение таинственного Ахетатона – затерянного в песках Белого города, возведенного фараоном Эхнатоном. Берлинским музеем была открыта настоящая охота за фрагментами табличек, к тому времени уже разошедшимися по всему миру.
1891 год — в Амарну прибыл сам Уильям Мэтью Флиндерс Питри – знаменитый британский археолог, который первым определил возраст таинственного Стоунхенджа, исследовавший пирамиду Хеопса, открывший древнейшие гробницы фараонов в Абидосе. Но его интерес к Амарне оказался поверхностным, и в скором времени он забросил раскопки, и увлекся новыми проектами.
Лишь в 1907 г. Германское восточное общество взялось за Амарну всерьез. Руководителем работ был Людвиг Борхардт. К тому времени его предшественники уже раскопали гробницу фараона, храм Атона, дворец фараона, почтовые палаты (именно там безвестная деревенская женщина нашла таблички) и еще несколько зданий. Но основное открытие сделал именно Борхардт.
1912 год — в развалинах мастерской скульптора Тутмоса Борхардт нашел полуметровый бюст прекрасной женщины, увенчанной уникальной короной, вместе с полудюжиной похожих, но незаконченных скульптур. Этот бюст стал одним из символов красоты и изысканности древнеегипетской цивилизации. Стройная шея, точеные черты лица, миндалевидные, даже в камне глядящие томно глаза, мечтательно улыбающиеся губы – эти черты признаны идеально прекрасными, в своем археологическом дневнике Борхардт восхищался: «Описывать бессмысленно, – это надо видеть»…
Согласно легендам Египет никогда ранее не порождал такой красавицы. Ее называли «Совершенная»; лицо ее украшало храмы по всей стране. Имя ей было Нефертити – «Прекрасная пришла». Она была любимая жена и верный советник самого, пожалуй, неоднозначного правителя Древнего Египта Аменхотепа IV, более известного под именем фараон Эхнатон.
Он вступил на престол в 1368 г. до н. э. – и сразу же оказался чужаком в чужой стране. «Незаконный» сын фараона от царицы Тейе, не принадлежавшей к царскому дому, прав на престол не имел – по крайней мере по мнению влиятельных фиванских жрецов. Эта каста образованных технократов, фактически управляла страной, была тесно связанна с высшей аристократией Египта, самым непосредственным образом угрожала царской власти. Аменхотепу необходимо было действовать решительно.
Поддержку он смог найти там, где, вероятно, и не рассчитывал. В наследство от отца ему достался, кроме наполнившейся за счет победоносных войн казны, гарем фараона. Одной из жен этого гарема и была Нефертити. Как и мать Аменхотепа, она не принадлежала к царскому дому. Больше того, она не имела отношения и к египетскому народу.
Она была из месопотамского государства Митанни, страны солнцепоклонников-ариев. Можно сказать, что она явилась в Египет от самого Солнца. И с появлением на египетской земле 15-ти летней принцессы Тадучепы, принявшей имя Нефертити, пришел и новый бог – Атон. Молодой фараон, пораженный ее красотой, распустил огромный отцов гарем и объявил Нефертити своей соправительницей.
Вдохновленный ее поддержкой, Аменхотеп затеял самую масштабную реформу за всю древнеегипетскую историю – об истинных целях ее и о ее значении египтологи спорят по сей день. Сходятся они в одном – эта невероятная реформа потрясла все устои традиционного общества Древнего Египта, цивилизации и культуры.
Основой верований в Древнем Египте было многобожие – свой бог-покровитель почитался в каждом доме, в каждом городе. Нередко эти боги могли враждовать. Политеизм мешал единству страны. Особенностью египетского культа была тесная его связь с обожествлением животных. Так, бог мертвых Анубиса изображался в виде человека с головой шакала, бог Тот – с головой ибиса, богиня Хатор – с головой коровы и т. д. Во главе пантеона был Амон-Ра – верховный бог Солнца и света.
Аменхотеп бросил вызов культу Амона-Ра, заменив его на Атона – бога солнечного диска. Изображение «нового» бога (Атон существовал в пантеоне и раньше, но прозябал где-то на вторых-третьих ролях) вначале оставалось прежним – человек с головой сокола, увенчанный солнечным диском. Таким изображали Гора – одну из ипостасей Амона-Ра. Такое смещение акцентов, конечно, вызвало определенное брожение среди жречества, но это еще даже отдаленно не напоминало форменную революцию, которую Аменхотеп учинил на четвертом году своего царствования.
Вначале Аменхотеп провозгласил себя абсолютным божеством, вечным существом, спасающим и приводящим к вечной гибели. Солнечный диск, Атон, стал небесной, природной «иконой» самого царя. Поменялось и само изображение Атона, утеряв антропоморфные черты – бог окончательно превратился в образ. Теперь он предстал в виде солнечного круга с царской змеей (уреем) спереди и множеством устремленных вниз лучей с кистями человеческих рук на концах.
Более того фараон сменил свое имя Аменхотеп («Амон доволен») на Эхнатон («Угодный Атону»). Изменила имя, подчеркивавшее ее чужеродность, и Нефертити. Теперь ее звали «Нефер-Нефер-Атон» – «прекрасная красотой Атона» или, другими словами, «солнцеликая».
На шестом году правления Эхнатон окончательно порвал с фиванскими жрецами: фараон ввел запрет на богослужения в честь Амона и всех прежних богов, громадные владения жрецов были конфискованы, бесчисленные храмы закрыты по всей стране, имена богов соскабливали со стен общественных зданий.
Вместе с семьей, воинами, ремесленниками, новыми жрецами, художниками, скульпторами и слугами Эхнатон оставил Фивы – государственную столицу и центр культа бога Амона.
Поднявшись по течению Нила, Эхнатон вышел на берег в широкой живописной долине, окруженной неприступными скалами. На сверкающей позолоченной колеснице, сопровождаемый приближенными Эхнатон прибыл к месту, где намечалось воздвигнуть храм богу Атону. Тут совершилось «жертвоприношение большому отцу его (Атону) хлебом, вином, откормленными быками, безрогими тельцами, птицами, пивом, плодами, фимиамом, зеленью всякою доброю в день основания Ахетатона – Атону живому». Такая надпись была высечена на одной из 14-ти пограничных стел новой столицы, на другой стеле сохранилась клятва фараона никогда не переступать этих границ.
Там Эхнатон велел возвести новую столицу – белокаменный Ахетатон («Заря Атона»). Основой архитектурной композиции стали храм Атона и дворец фараона – великое достижение египетских зодчих. Площадь его была больше 210 000 кв. м, не считая смежных личных дворов и храма царской семьи. Богатейшие украшения – золото, изразцы, фрески, резьба – образовывали величественную картину.
Построенный город с храмами, садами, дворцами, богатыми кварталами вельмож, парками и прудами был объявлен «землей бога Атона». В этом городе даже тип древнеегипетского храма стал абсолютно другим. Все прежние храмы вели из света во мрак культовой молельни, которая озарялась только светильниками у алтарей. Сумрачного состояния души требовала сама природа древних богов, рассчитанная на устрашающее почитание.
Культ бога Атона носил вовсе другой характер. Главным ритуальным обрядом сопровождался восход солнца, во время которого оживали берега Нила, распускались голубые и белые лотосы, из зарослей папируса поднимались стаи птиц, оглашая пробуждающийся мир своими криками. В это время в храме, который представлял из себя громадный открытый солнцу двор, жители Ахетатона приносили солнцу свои дары: цветы, овощи и плоды. Находясь на верхней площадке главного алтаря, Эхнатон взмахивал кадильницей с фимиамом, а музыканты, аккомпанировавшие на арфах и лютнях, придворные, жрецы и все молящиеся произносили нараспев слова гимна, посвященного верховному божеству.
Царствование фараона Эхнатона в действительности походило на утопию. Он не вел войн – старых врагов разгромили его предки, а новые пока не появились. Нет ни одного изображения Эхнатона, повергающего противника во прах, практически обязательного для всех его предшественников. Рельефы, живописные и скульптурные портреты представляют его человеком, погруженным в философские размышления, с богатым внутренним миром: в изображениях фараона угадывается созерцательность, обостренное, почти чувственное ощущение полноты бытия со всеми его радостями и горестями.
Главной его радостью была прекрасная Нефертити, его семья. Эхнатон называл свою жену «усладой своего сердца» и желал ей жить вечно. Принимая иноземных послов и заключая важные договоры, он клялся духом бога Солнца и любовью к жене. В папирусе, где записано поучение о семье мудрого фараона, повествуется об идеальном семейном счастье царственной четы до самой смерти.
Любовь Эхнатона и Нефертити стала одним из основных сюжетов для художников Ахетатона – столицы царской четы. Сердечные отношения царя и царицы были запечатлены в десятках и сотнях рисунков и барельефов. Никогда еще в египетском искусстве не появлялись произведения, столь живо демонстрирующие чувства царственных супругов.
Дошли до наших дней уникальные изображения царских обедов и ужинов. Эхнатон и Нефертити сидят рядом. Около пирующих стоят украшенные цветами лотосов столики с яствами, сосуды с вином. Пирующих развлекают женский хор и музыканты, суетятся слуги. Три старшие дочери – Меритатон, Макетатон и Анхесенатон – присутствуют на торжестве.
Нефертити, «красавица, прекрасная в диадеме с двумя перьями, владычица радости, полная восхвалений… преисполненная красотами» с супругом сидят с детьми; царица болтает ногами, сидя у мужа на коленях и придерживая рукой маленькую дочь. Статуэтка запечатлела Эхнатона, целующего дочь.
На одном из рельефов, найденном в Ахетатоне, запечатлен кульминационный момент этой идиллии – поцелуй Эхнатона и Нефертити. Эту сцену возможно было бы даже назвать эротической. Может быть, это было первое изображение семейной любви в мировой истории. На каждой сцене обязательно присутствует Атон – солнечный диск с многочисленными руками, протягивающими царственной чете символы вечной жизни.
Эхнатон и Нефертити изображались как неразлучная пара. Они были символом взаимного уважения и государственных забот. Супружеская пара вместе встречала знатных гостей, вместе молились диску Солнца, вместе раздавала подарки своим подданным.
Царица играла исключительно важную роль в религиозной жизни Египта того периода, сопровождая супруга во время жертвоприношений, священнодействий и религиозных празднеств. Она была живое воплощение животворящей силы солнца, дарующей жизнь. Ей возносили молитвы; ни одно из храмовых действ не могло происходить без нее, залога плодородия и процветания всей страны.
«Она проводит Атона на покой сладостным голосом и прекрасными руками с систрами, – сказано о ней в надписях гробниц вельмож-современников, – при звуке голоса ее ликуют». Божественная ипостась Нефертити – Дочь Солнца – отвечала за поддержание мировой гармонии и исполнение божественного закона.
Нефертити более часто изображали в ее излюбленном головном уборе – высоком синем парике, обвитом золотыми лентами и уреем, который символически подчеркивал ее связь с грозными богинями, дочерьми Солнца. По этой диадеме и «узнал» Нефертити археолог Людвиг Борхардт в 1912 году…
Однако утопия, построенная Эхнатоном, все-же дала трещину. Нефертити родила мужу шесть дочерей, но так и не подарила ему наследника. Может быть, в результате Эхнатон охладел к ней. А возможно, она просто постарела…
Современные исследования обнаруженного Борхардтом бюста (Египет и теперь требует его обратно, Германия до сих пор отказывается его вернуть) показали, что скульптор изобразил в углах глаз Нефертити сеть морщинок – красота «солнцеликой» оказалась не вечной.
Может быть, дело было и в политике. К концу своего правления Эхнатон сам обнаруживал признаки усталости в противостоянии фиванским жрецам. Истовая поклонница культа Атона, Нефертити требовала дальнейшего усиления самовластия – Эхнатон был единственной ее опорой. Без своего фараона она была обречена.
Как бы то ни было, за два года до смерти Эхнатона Нефертити исчезает с политической арены Египта. Одна из статуй, обнаруженных в мастерской скульптора Тутмоса, показывает Нефертити на склоне лет. Перед нами то же лицо, все еще прекрасное, но время уже наложило на него свой отпечаток, оставив следы утомленности годами, усталости, даже надломленности. Идущая царица одета в облегающее платье, с сандалиями на ногах. Утратившая свежесть молодости фигура принадлежит уже не ослепительной красавице, а матери шести дочерей, которой многое довелось видела и испытать в своей жизни…
Одни из исследователей утверждают, что Нефертити не дожила до конца правления своего мужа – до такой степени сильным ударом для нее стала немилость фараона, оставившего «солнцеликую» ради их третьей дочери Анхесенатон. Другие считают, что она, напротив, пережила Эхнатона и даже взошла на престол под именем фараона Сменхкара.
Сам Эхнатон пережил удаление своей жены не больше чем на три года. С его смертью культ Атона пришел в окончательный упадок, имя фараона было стесано со всех барельефов, а его город разрушен…
А.Соловьев
ред. shtorm777.ru
