Биография Джонатана Свифта
Джонатан Свифт — родился 30 ноября 1667 года., умет 19 октября 1745 (77 лет)
В 1678 или 1679 году на берегу реки мальчик — а это был Джонатан Свифт — ловил рыбу. Клев был плохим, и паренек уже было собрался сматывать удочку, как вдруг леска натянулась. Джонатан потянул ее — из воды показалась крупная прекрасная рыба. Но она сорвалась с крючка, вильнула хвостом и была такова.
Спустя много лет в своих автобиографических записках Свифт писал: «Досада мучает меня по сей день, и я верю, что это было предзнаменование для всех моих будущих разочарований».
Жизнь гениального автора «Путешествий Гулливера» и многих других сатирических произведений трагичная и содержит множество тайн, клеветы, наветов и злопыхательств со стороны завистников и врагов. Одни мстили ему за то, что он жестоко их высмеивал, другие — за то, что оставил очень мало им в своем завещании, будучи к кому-то несправедливым. Кто-то рад был рассказать о Свифте как очевидец какого-то события, связанного с ним, хотя или события не было, или таковым не являлся.
Из-за того что он делал из своей жизни большую тайну и был мистификатором, после того как он умер появилось много кривотолков. Свифт родился спустя 7 месяцев после смерти отца, английского судебного чиновника, в День святого Эндрю. В сором времени после этого его мать, Эбигейл Эрик из Лестершира, переехала из Англии в столицу Ирландии. Вместе с ней в Дублин переехали ее братья, и вся семья поселилась в небольшом доме. Эбигейл с малюткой оказалась в убогой коморке.
Первые годы жизни будущему писателю довелось бы провести в грязи и нищете дублинских задворок, но получилось иначе. Его кормилице и няньке понадобилось ехать в Англию, чтобы повидаться с умирающим родственником в Уайтхевене, оставлявшего ее наследницей. Уезжая, нянька тайно взяла с собой годовалого малютку Джонатана. До шести лет Свифт жил у нее в Англии. Она обучила ребенка азбуке, и, вернувшись к матери в 1673 году, он уже свободно мог читать Библию. Тогда же мать определила его в знаменитую среднюю школу маленького городка Килькенни, где проходили обучение дети из лучших ирландских семейств.
Мать Свифта вскорости возвратилась в Англию, и содержание мальчика взял на себя его богатый дядя, родной брат матери, Годвин. В 15 лет Свифт закончил школу и вместе с двоюродным братом Томасом поступил в Дублинский университет. После Оксфорда и Кембриджа это был известнейший университет с хорошо поставленным обучением литературе, древним языкам и главным образом — богословию. Студентов ждала карьера священников. Обучение продолжалось на протяжении шести лет, и все это время молодой человек был на содержании дяди, не забывавшего напоминать ему о своих благодеяниях.
Он много читал, пробовал писать, нередко кутил, за что получал многочисленные взыскания от начальства. Товарищи относились к нему с уважением, но без особой любви — его немного боялись; пугала острота и сарказм его суждений. Но многим импонировала настойчивость его характера.
В университете произошел случай, который определил его дальнейшую судьбу. 1685 год — в большом зале университета, в присутствии профессоров, раздававших степень бакалавра искусств, странный, неловкий студент с голубыми глазами и сурово насупленными бровями, который потерпел уже однажды на экзамене по логике неудачу, снова появился перед экзаменаторами, не пожелав, однако, заглянуть в учебники.
Ему задали вопрос: как же сможет он рассуждать, не зная правил логики? Он ответил, что сможет рассуждать и без правил. Неслыханная дерзость вызвала скандал. Он все же получил степень, но еле-еле, по «особой льготе», как говорилось в экзаменационном листе. Профессора разошлись «с улыбкой сострадания, сожалея о ничтожных способностях Джонатана Свифта». Таковы были его первые унижения и первый повод к возмущению против людей. Он учился только тому, чему хотел. Уже в 17 — 18 лет Свифт знал себе цену и подчеркивал независимость своего мышления и характера.
Его мать вспомнила, что она — землячка одной знатной дамы, жены сэра Уильяма Темпла, жившего в своем поместье в Шпине, и попросила ее о протекции для сына. В конце 1689 г. Джонатан получил должность секретаря и чтеца сэра Уильяма, на полном содержании, с жалованьем в 20 фунтов в год. Следующие десять лет в его жизни связано с именем сэра Уильяма Темпла. Именно в этот период Свифт сделался великим гуманистом, самым свободным, наиболее реалистически и трезво мыслящим человеком своего времени.
1690 год, май — он возвратился в Дублин, а в августе 1691 г. он опять состоял при сэре Уильяме, но уже в Мур-Парке. Спустя год в Оксфорде он защитил диссертацию и получил степень магистра. После вновь были Мур-Парк и дом сэра Уильяма, а потом — поиски места священника в Ирландии. И опять он служил у сэра Уильяма вплоть до его смерти в январе 1699 г. Тогда он написал в своем дневнике:
«Он умер сегодня, 27 января, в час ночи, и с ним умерло все, что было хорошего и доброго среди людей».
Уильям Темпл, хранитель судебных архивов Ирландии, бывший посол в Голландии, дипломат, отошедши от дел, жил в своей усадьбе Мур-Парк близ Фаренхэма в Саррее. Английский король высоко ценил сэра Уильяма Темпла, навещал старого друга и пользовался его советами в делах государственной важности. По одному из таких дел Свифта направили с докладом лично к Вильгельму III.
Командировка требовала от Свифта немалых познаний и такта. Хорошо знакомый с историей Англии, Джонатан постарался вкратце изложить королю суть дела, но старался он напрасно: дурные советчики, которых всегда хватает возле трона, взяли верх. Так в первый раз Джонатан Свифт имел дело с королевским двором, и поздней он говорил своим друзьям, что это был первый случай из излечивших его от тщеславия.
Сэр Уильям знакомил своего секретаря с видными политиками, известными поэтами и литераторами. Там же, в Мур-Парке, Джонатан начал писать. Когда ему было 29 лет, наряду с торжественными одами он создал гениальное произведение «Сказку бочки» (в понимании англичан — «пустая болтовня», «лапша на уши») — «произведение, написанное для совершенствования человеческого рода». У сэра Темпла была хорошая библиотека, которая помогала Свифту в самообразовании.
В Мур-Парке, прогуливаясь однажды с одним из друзей и увидав старый вяз, вершина которого высохла и была почти без листвы, Свифт произнес: «Я точно так же начну умирать с головы». И это пророчество сбудется. Когда ему было 30 лет, его впервые посетила непонятная для докторов тех времен болезнь, во время приступов которой он терял слух, испытывал сильнейшие головокружения, временами — обмороки.
Симптомы необычной болезни, точное определение которой было дано только в конце XIX столетия — синдром Меньера, или «лабиринтин», — постепенно усиливались, приступы учащались. С начала 1730-х годов Джонатан с ужасом начал замечать, что они имели следствием потерю памяти. Тогда-то и появилось убеждение, что последние годы жизни он проведет, пораженный слабоумием. Однако до этого было еще далеко.
В имении сэра Уильяма Свифт познакомился с Эстер Джонсон. Она родилась в 1681 г., Джонатан был старше ее на 14 лет. Мать Эстер была камеристкой леди Джиффард — сестры сэра Уильяма, а отец неизвестен. Но было достаточно оснований для предположения, что девочка была незаконной дочерью сэра Уильяма. В детстве и отрочестве в Мур-Парке она находилась на особом положении, и в своем завещании сэр Уильям оставил ей значительную сумму, не упомянув ни словом ее мать.
Свифт дружил с маленькой Эстер, читал ей книги, подходящие ее возрасту, обучал грамотно писать. Он сам был еще довольно молод, нелюдим и одинок, и хорошенькая черноглазая Эстер, которую он переименовал в Стеллу, незаметно завоевала его сердце. Когда ей исполнилось 17, а ему — 31, их отношения приобрели иной характер, они полюбили друг друга.
1700 год — Джонатан Свифт поселился в Ирландии, в Ларакоре. Стелла поехала за ним и стала жить поблизости вместе с пожилой компаньонкой, в городке Триме. Она знала, что Свифт не намерен сочетаться с ней браком. Это была нелепость, одна из свифтовских тайн; он вообще был противником брака, а она с уважением относилась к его странностям, понимая, что он не такой как все. В то же время внебрачная любовная связь представлялась ему нравственным уродством. Их отношения должны были оставаться платоническими, и никаких изменений тут не предполагалось. Только когда он бывал в отъезде, она переселялась в его дом и снова перебиралась в Трим по его возвращении.
Из Лондона он писал ей письма — 65 писем в виде дневника. В последствии их опубликовали под названием «Дневник для Стеллы». Из этого дневника она узнала, что и он подвержен обычным человеческим слабостям. «Дневник для Стеллы», охватывающий 1710–1713 годы, — это документ, который отражает политическую и литературную жизнь Англии начала XVIII столетия.
Свифт написал много блестящих сатирических памфлетов. И сейчас некоторые нельзя читать без смеха, к примеру, пародийные предсказания от имени Исаака Бикерстаффа, высмеивающие астрологию. Свифт часто бывал в Лондоне, где в те времена уже оформились две политические партии. Тех, кто поддерживал в борьбе за престол Карла II, противники окрестили тори — по имени ирландских полуразбойничьих отрядов мстителей. Тори в отместку стали именовать недругов вигиморами или вигами — так называли себя воинственные шотландские протестанты.
Джонатан поддерживал вначале одну партию, потом другую, а затем потерял доверие к обеим и потребовал отделения религиозных вопросов от политических. В статьях и памфлетах журнала «Экзаменер», издаваемом в 1710–1711 годах, в № 23, написанном с партийных позиций вигов, прозвучала пародийная отповедь самому себе. 33 памфлета в «Экзаменере» посвящались политике, борьбе за прекращение войны за так называемое «Испанское наследство» и многому другому.
В Лондоне было около 600 кофеен. В Сент-Джеймской собирались модники партии вигов, в «Кокосовом орехе» — представители партии тори. Были и две литературные кофейни. Некоторые из них посещал Джонатан…
Высокий стройный человек в черной сутане с квадратным белым воротником вошел в кофейню. В отдаленном углу взял чашку кофе. Его смуглое лицо с прекрасным лбом казалось мрачным и темным, в тон нависшим над голубыми глазами густым черным бровям. Поначалу он сидел молча, прислушиваясь. Но когда «пересыхал привычный ручеек веселого злоречья», в наступавшей тишине он начинал говорить как бы самому себе под нос:
— У нас абсолютно достаточно религии, чтобы заставить друг друга ненавидеть, но так мало ее, чтобы побудить друг друга любить…
— Сердиться — это значит мстить самому себе за ошибки других…
— Люди с узкими душами — как бутылки с узкими горлышками: чем меньше в них содержится, тем шумнее содержимое выливается наружу…
— Развлечение — это счастье тех, кто не умеет думать…
— Я не встретил ни одного человека, который не умел бы терпеливо, как истый христианин, выносить несчастья ближнего своего…
— Если правительство решило править без согласия народа, это уже рабовладельческий строй…
— На небесах нет золота, поэтому его отдают на земле негодяям…
— Религия — это страшная болезнь чистой души…
…И снова тишина в кофейне. Кто-то пожимает плечами, кто-то смеется, а кто-то записывает. Человек в черной сутане расплачивается за кофе и уходит. Сам он никогда не смеялся над своими шутками.
В скором времени афоризмы Свифта начали повторять. Они были мгновенными разрядами душившей его тоски, боли и обиды за человека. В начале 1713 г. Свифт покинул Лондон, чтобы занять пост декана собора Святого Патрика в Дублине. Но после смерти королевы Анны, в 1714 г., изменилась политическая обстановка, и он вновь нужен в Лондоне. И так почти всю жизнь — между Ирландией и Англией, то здесь, то там.
Придет время, и он станет кумиром ирландского народа. Его обожали так, как только может обожать кумира самая суеверная страна в мире. Его портреты были выставлены на всех улицах Дублина. Приветствия и благословения сопровождали его повсюду, где бы он ни проходил. Его мнения спрашивали по всем вопросам здешней политики вообще, и особенно относительно ирландской торговли…
…1716 год. Библиотека дублинского архиепископа Кинга, одного из его друзей. В библиотеку вошел д-р Дилэни. Вдруг мимо Дилэни, не замечая его, вихрем пронесся Джонатан Свифт с трагически-скорбным лицом и, не вымолвив ни слова, размахивая какой-то бумагой, выбежал из комнаты.
— Что здесь произошло? — спросил Дилэни.
Склонив голову, со слезами на глазах, архиепископ Кинг ответил:
— Сэр, вы только что увидели перед собой самого несчастного человека в мире, но, заклинаю вас, никогда не спрашивайте ни у кого о причинах его несчастья и ни словом не заикайтесь о том, что увидели!
Но Дилэни рассказал. Таинственная сцена произошла после того, как Кинг тайно обвенчал Свифта с Эстер Джонсон (Стеллой). Свидетелей не было. Не осталось и записи о совершении таинства брака. Брак был нужен для того, чтобы другая женщина — Эстер Ваномри (Ванесса, как называл ее Джонатан), влюбленная в него и преследовавшая его, поняла в конце концов, что ее не любят. С ней он познакомился в Лондоне в 1709 г., и Стелла знала об этом с самого начала романа.
Дилэни в своих мемуарах объяснил, почему брак не был обнародован и остался в тайне. В день бракосочетания Джонатан неожиданно узнал из хранившегося в Дублине документа, что он является незаконным сыном сэра Уильяма Темпла и, следовательно, сводным братом Стеллы.
Сэр Уильям перед смертью сделал Свифта своим душеприказчиком, завещал ему публикацию своих сочинений, весь гонорар за них и кроме того небольшую сумму денег.
В апреле 1723 г. Свифт отправился в свое обычное летнее путешествие по Ирландии, а в мае Ванесса умерла по неизвестной причине (возможно, она заразилась скоротечной чахоткой от своей сестры). За месяц до смерти она составила новое завещание, отменив прежнее, по которому значительная сумма завещалась Джонатану Свифту, потребовала в завещании, чтобы была опубликована посвященная ей поэма «Каденус и Ванесса» и письма к ней Свифта. Это была месть оскорбленной несчастной женщины. Для Джонатана Ванесса, себялюбивая и эгоистичная, умерла раньше, чем Эстер Ваномри.
…1728 год, январь — Свифт у постели умирающей от чахотки Стеллы. Он склонился над ней и что-то прошептал. Она ответила четко и выразительно: «Слишком поздно…» Он вышел из комнаты. Об этой сцене поведала потомкам Марта Уайтвей, помогавшая ему, больному старику, в последние годы его жизни. По ее утверждению, слова Стеллы были ответом на предложение Свифта объявить наконец миру о заключенном в 1716 г. их тайном браке.
В ночь после кончины Стеллы он написал о ней: «Дама, с которой я был интимно знаком в Англии и Ирландии, в этой суровой стране жила 26 лет, с 18-ти летнего возраста… Дама эта обладала лучшими человеческими качествами, каковые я когда-то видел у мужчины или женщины». Стелла дожила до триумфа Свифта, до выхода в свет его «Гулливера», до его борьбы за свободу Ирландии и преклонения перед ним ирландцев.
Выход в свет «Гулливера» окружен многими тайнами и загадками. Неизвестно, когда была написана книга и каков порядок написания ее частей. Очень долго не было доказательств, что «Гулливера» написал именно Свифт. Рукопись, с которой было напечатано первое издание, не найдена. Сам Свифт никогда не заявлял прямо, что он — автор книги, появившейся в книжных лавках Лондона 28 октября 1726 г.
Как попала к издателю рукопись книги? Это стало известно почти спустя 200 лет, когда были опубликованы письма к ее издателю Бенджамину Мотте за подписью некоего Ричарда Симпсона, в которых тот предлагал его вниманию записки своего кузена Лемюэля Гулливера. В темный осенний вечер у дома мистера Мотте остановился наемный кэб. Спустившись на звонок, он увидел на пороге своего дома сверток с «правдивыми записками» и пустую улицу.
Прошло немного времени, и все поняли, кто автор «Гулливера». С сентября 1726 по март 1727 года Свифт проживал в Дублине в атмосфере потрясающего успеха. О невероятной популярности книги ему писали друзья из Лондона. А в Дублине в его честь устраивали уличные шествия и фейерверки, жгли костры. К чему ему понадобилась мистификация с авторством? Чего он добивался, скрывая, что написал «Гулливера»? Какой смысл был в том, чтобы подбросить рукопись на порог дома издателя Мотте? Единственное объяснение — странности гениального человека. У каждого гения они — свои.
Минуло почти десять лет после смерти Стеллы. По-прежнему Свифт много писал. Одно из самых сильных его произведений — поэма «На смерть доктора Свифта». Он закончил эту веселую поэму шуткой, сообщив, что свое состояние завещал на создание госпиталя для идиотов и сумасшедших. Он разделил свой годовой доход, составлявший около 1500 фунтов, на три части: одна шла на содержание деканата и личные расходы, другая откладывалась и в итоге составила около 12 000, завещанных им на устройство госпиталя, а третья являлась благотворительным фондом — он раздавал деньги нищим.
В середине 1736 г. здоровье Свифта ухудшилось, последние три года жизни он был лишен рассудка. Скончался он в 1745 г. в возрасте 77 лет.
Н.Непомнящий
ред. shtorm777.ru
