Взлет и падение Альфонсо Капоне
1931 год, 18 октября – был закончен один из самых громких судебных процессов в истории США. Сенсацию вызывала даже не фигура подсудимого – самого знаменитого гангстера Америки Аль Капоне, и уж тем более не приговор: всего-то 11 лет тюрьмы плюс штраф и судебные издержки.
Изюминка процесса была в созданном прецеденте: потеряв надежду поймать Аль Капоне за его кровавые преступления, о которых знала вся Америка, ФБР передоверило своего подопечного соседнему ведомству – налоговой, которое, изучив траты и расходы гангстера, посадило Капоне за решетку за банальную неуплату налогов с доходов от нелегального бизнеса.
Его университеты
Эту хитрую юридическую ловушку, которую приготовили для него два независимых карательных органа, ни сам гангстер, ни его адвокаты заранее просчитать не потрудились, хотя суд сослался на прецедент трехгодичной давности. Впрочем, и свою будущую блистательную карьеру на бандитском поприще смышленый сынишка итальянских эмигрантов навряд ли мог предполагать заранее.
Альфонсе Капоне родился в 1899 г. в нью-йоркском районе Бруклин. Семья была большой, мирной и набожной; глава ее, перебравшийся в США из окрестностей Неаполя, содержал парикмахерскую, которую рассчитывал передать одному из семерых сыновей. Больше остальных надежды подавал третий (и первый рожденный в США) – Альфонсе, в последствии сменивший имя на короткое энергичное Аль.
Но надеждам Габриэле Капоне не суждено было сбыться: в шестом классе его сынок в ответ на пощечину учительницы ответил ей тем же, за что его временно исключили из школы. В нее он уже не вернется, предпочтя закончить образование на улице: примкнул к одной из множества молодежных шаек, в которой, кстати, состоял еще один знаменитый гангстер 1920-х – Счастливчик Лучиано.
Само присутствие в уличной компании не предвещало обязательного криминального будущего: неприкаянные дети эмигрантов (как правило итальянских, ирландских и еврейских) дрались, хулиганили, временами по мелочам воровали, но отнюдь не все становились преступниками. Альфонсо не порвал связей с семьей, помогая ей случайным приработком. В особенности способным он оказался к бухгалтерскому учету и всю жизнь с легкостью считал в уме, поражая собеседников. Биографы отмечали, что в то время в поведении будущего короля чикагских гангстеров не наблюдалось ничего антисоциального, если не считать драк, выпивок и уличного вандализма, обычных в подростковой среде.
Жизнь Альфонсо резко изменилась после знакомства с одним из самых успешных преступных авторитетов на Восточном побережье – Джонни Торрио. Он был гангстером новой формации, одним из тех, кто превратил бандитов-одиночек в жестко структурированную преступную бизнес-корпорацию. Торрио поставил не на тупую силу оружия, а на укрепление вертикали власти, налаживание нужных связей, отмывание теневых доходов и вкладывание денег в легальный бизнес. Его частенько можно было увидеть в фешенебельных клубах и на теннисных кортах и почти никогда – в принадлежавших ему же салунах, борделях, тем более на бандитских разборках. Он не пил, не курил, не изменял жене и не «кидал» партнеров.
Гангстеру-джентльмену понравился сообразительный и жесткий парнишка.
Банда Торрио состояла из больше чем 1500 гангстеров, промышлявших грабежом, разбоем, рэкетом и заказными убийствами. Именно Торрио, взявший Альфонсо на роль одного из своих личных громил, научил его особо опасным трюкам, которые в дальнейшем позволят Капоне подняться до самой вершины преступного мира. До конца своей жизни Капоне был благодарен Торрио за множество уроков, положивших реальное начало его стремительной карьере, и часто называл Джонни своим отцом и учителем.
На первых порах после вступления в банду Торрио предпочитал поручать Альфонсо самые грязные и простые дела организации: от избиения задолжавших владельцев магазинов до сбора дани с проституток. После того как испытательный срок Аль Капоне закончился и он смог доказать свой криминальный талант и способность справляться с неожиданными ситуациями, Торрио перевел его работать вышибалой в принадлежавшую семье Торрио гостиницу «Гарвард Инн», где Капоне провел весь следующий год. К этому времени он уже завоевал репутацию превосходного бойца среди «Пяти Стволов» и не переставал постоянно упражняться в искусстве владения ножом, в котором ему и так уже давно не было равных.
Во время работы в Гарвард Инн он смог довести до совершенства свою стрельбу из револьверов и автоматического оружия, для этого каждую ночь проводил по два часа в подвале гостиницы, упражняясь в стрельбе по бутылкам. После года исправной работы вышибалой Капоне занял место бармена гостиницы.
Там Капоне получил первое боевое крещение – вместе со шрамом на лице: посетитель приревновал бармена к подружке, и в ход пошли ножи. Другим приобретением стал сифилис, который 19-ти летний Альфонсо не захотел вылечить, решив, что само пройдет. Он скрыл это обстоятельство и от будущей жены – ирландки из процветавшей семьи, относившейся к среднему классу. Благословения родителей невесты нищему итальяшке никак не светило, и молодые люди обвенчались тайно, уже родив сына и поставив свои семьи перед фактом.
1920 год — Торрио стало тесно и неуютно в снобистском Нью-Йорке, и он захотел перебраться в более демократичный Чикаго, в те времена уже заслуживший печальную славу гангстерской столицы США. Там делали большие деньги, пропивали состояния, на бандитских сходках частенько пел Карузо, политики и полиция были куплены на корню местными авторитетами, а закон и порядок в городе олицетворялись популярными у местной братвы автоматами марки Thompson. Жители Чикаго успели попривыкнуть к виду крови – она рекой лилась не только на крупнейших в стране скотобойнях, но и на улицах средь бела дня. В этот город-«малину» Торрио и пригласил с собой подававшего надежды Аль Капоне.
И тот оправдал надежды сполна. В Чикаго первым громким делом Капоне были не кровавые разборки, а неожиданное объединение двух крупных банд – Торрио и местного авторитета Колосимо. Капоне искусно разрулил ситуацию, чреватую большой кровью, убедив главарей обеих группировок не воевать друг с другом, а объединить капиталы для расширения сфер влияния. Команда Торрио влилась в империю Колосимо, и благодаря деловой хватке и умению не светиться первого, а также деньгам и связям второго дела синдиката пошли в гору.
Не забыт был и правая рука Торрио Аль Капоне: через 5 лет, когда босс удалился от дел, он назвал преемником Капоне. Так бывший шестерка стал одним из боссов чикагской мафии. Однако до этого много чего успело произойти.
Вор в сухом законе
Основными сферами деятельности мафии тогда были рэкет, подпольный игорный бизнес, проституция и, конечно, спиртное. Золотые дни для чикагских гангстеров наступили после того, как в декабре 1917 г. конгресс принял 18-ю поправку к конституции (закон Волстеда), запрещавшую производство, продажу, экспорт и импорт спиртного на территории Америки. Правда, пока ее ратифицировали все штаты (тогда их было только 38), прошел год с небольшим. В январе 1919 г. сухой закон стал явью по всем США, за исключением территорий, отказавшихся ратифицировать поправку, – Коннектикута и Род-Айленда.
Реакцию на введение сухого закона было просто предсказать: немедля возник процветавший подпольный рынок спиртного – виски и пиво тайком перевозили из Канады курьеры-бутлегеры или гнали на месте, продавая втридорога в тайных салунах. Деньги полученные от нелегального производства, контрабанды и продажи спиртного отмывали, вкладывая в легальный бизнес, а также подкупали на них лидеров профсоюзов, полицейских и чиновников.
Аль Капоне начал вести дело круто даже по чикагским меркам. В скором времени целые районы Чикаго превратились в феодальные уделы нового алкобарона. Хотя полицейским, газетчикам (и семье, которую он привез из Бруклина) Капоне представлялся торговцем мебелью, это в заблуждение никого не могло ввести. Все знали, кто в городе хозяин, о жестокости Аль Капоне ходили легенды. Не желавших подстраиваться становилось все меньше: если они не одумывались, их попросту уничтожали.
Среди редких смельчаков, кто отважился бросить вызов Аль Капоне, были журналисты газеты Cicero Tribune, на страницах которой все время описывались «художества» некоронованного короля чикагского преступного мира. Но после того, как он вместе с братом Фрэнком попытался протащить своих кандидатов в городское собрание Сисеро, не брезгуя похищением и убийством конкурентов, подкупом, захватом избирательных урн, пришел конец терпению уже самого мэра Чикаго и шефа городской полиции.
Переодевшись в штатское, 79 вооруженных автоматами полицейских явились на проблемный избирательный участок и, встретив Фрэнка Капоне, изрешетили его пулями. Формально копы стреляли в порядке самообороны, потому как темпераментный итальянец, завидев незнакомцев, тут же схватился за револьвер.
Аль Капоне устроил для брата царские похороны и объявил вендетту полиции Чикаго. Несколько полицейских были убиты, а ряд участков разгромлены: в городе началась война между гангстерами и полицией.
Вообще-то подручные Аль Капоне убили сотни конкурентов и служителей закона. Однако самым громким преступлением стала знаменитая бойня в День святого Валентина – во многом благодаря прессе и кино. 1929 год, 14 февраля — переодетые в полицейские мундиры люди Капоне «арестовали» средь бела дня ничего не подозревавших семерых бандитов из конкурирующей банды Морана (той самой, что устроила покушение на босса Капоне, Джонни Торрио), завели их в сарай и хладнокровно расстреляли. Жертвы, не сомневались, что это полицейский налет, и безропотно встали лицом к стене и подняли руки.
Полицейские пыталась было тут же арестовать Аль Капоне, потому как ни для кого из жителей Чикаго не составляло тайны, кто именно разобрался с людьми Морана. Но он был во Флориде, а серьезных доказательств, достаточных для объявления его в федеральный розыск, у ФБР не было. Единственное, что оставалось в сложившейся ситуации, – пригласить гангстера повесткой в суд для дачи показаний, что и сделали. Но адвокаты Капоне настояли на отсрочке в связи с якобы болезнью их подзащитного.
Заплати налог – и сиди спокойно
После бойни в День святого Валентина Капоне сделался любимцем журналистов, но созданная ими же невероятная реклама Аль Капоне в конце концов сослужила королю преступного мира дурную службу. Обстоятельствами убийства в Чикаго заинтересовался сам президент Герберт Гувер, отдавший приказ всем спецслужбам вплотную заняться гангстером. «Я хочу, чтобы этот парень оказался в тюрьме» – эта фраза президента, обращенная к министру финансов Эндрю Меллону, сыграла роль спускового крючка.
Меллон решил атаковать гангстера с двух сторон: во-первых, искать доказательства нарушения им сухого закона, а во-вторых – налогового законодательства. Относительно налогов, то еще за два года до бойни в День святого Валентина был создан судебный прецедент, позволявший подстраховаться на случай, если на алкогольном фронте существенных успехов достичь не удастся.
Война с организованной преступностью велась и до Аль Капоне, но редко кто из главарей гангстерских синдикатов попадал за решетку: туда как правило попадали рядовые исполнители. Об организаторах знала вся страна, но веских доказательств, с которыми можно было идти в суд, у ФБР чаще всего не хватало, свидетелей или убирали, или запугивали.
Ситуация в корне поменялась в 1927 г., когда при рассмотрении в Верховном суде рутинного дела о контрабанде спиртного судья вдруг поставил в вину подсудимому то, что он не указал в налоговой декларации доходы, полученные, кроме всего прочего, и от своего нелегального бизнеса. Это странное на первый взгляд решение (кто ж будет добровольно против себя свидетельствовать?) не было неконституционным. По закону американские граждане обязаны платить налоги совершенно со всех видов дохода – под последним понимается даже любое увеличение суммы на банковском счете, а также доход от нелегальной деятельности.
Впрочем, налоговиков источник дохода не интересует (в отличие от полиции, ФБР, прокуратуры). Но если доказано увеличение состояния налогоплательщика за истекший фискальный год, а в налоговой декларации этот факт не отражен, нарушителя привлекают к уголовной ответственности за неуплату налогов. По другому говоря, американец, занимающийся нелегальной деятельностью, может сколько угодно уходить от преследования ФБР и полиции, но не от налогового ведомства: достаточно проследить его траты за тот же год, после чего проверить, совпадают ли затраченные средства с декларированными.
Налицо ситуация «меж двух огней». Если заплатить все положенные налоги, в частности по нелегальной коммерческой деятельности, – налоговики отстанут, однако тогда тобой тут же займутся ФБР и прокуратура. Станешь помалкивать о нелегальном бизнесе – отстанут эти (если нет достаточных оснований для передачи дела в суд), но та же налоговая полиция скрупулезно проверит все твои банковские счета и траты. И тогда жди повестки – уже по налоговым делам.
Во времена Аль Капоне все это было внове. К тому же сам он, как и большая часть американцев, отказывался верить, что человека возможно осудить за неуплату налогов с доходов от нелегального бизнеса. Оказалось, возможно.
Роль главного загонщика в образцово-показательной охоте на врага общества номер один была поручена энергичному и фанатично преданному делу специальному агенту министерства финансов (как сказали бы сейчас, сотруднику налоговой полиции) Элиоту Нессу. Подвиги сколоченной им группы таких же законников-энтузиастов, получивших прозвище Неприкасаемые, увековечены в многочисленных романах, фильмах и телесериалах.
Несс начал осаду империи гангстера с обходного маневра. Его люди провели тщательное расследование того, в действительности ли Капоне был болен, когда отказался явиться для показаний в суд. Обнаружить симуляцию не составило труда: «прикованный к постели» позволял себе посещать скачки в Майами и прокатиться на Багамы.
Неуважение к суду в Америке – серьезное правонарушение. Как только после многомесячных проволочек и переносов слушаний король гангстеров все же явился для дачи показаний, он был арестован прямо в зале суда. Аль Капоне грозил год тюрьмы и штраф в $1000, н в итоге судья отпустил Капоне под залог.
Но это было только первым предупреждением. В скором времени последовал еще один арест, и вновь по мелочи: Капоне вместе с телохранителем задержали за ношение незарегистрированного оружия. На этот раз гангстер решил не искушать судьбу и вместе с подельником прибыл в суд, где каждого приговорили к году тюрьмы. Из них гангстер отсидел только 9 месяцев, после чего его выпустили на свободу за примерное поведение.
А тем временем кольцо вокруг него продолжало сжиматься. В газетах опубликовали список врагов общества, составленный главой комиссии по уголовным делам Чикаго, и список этот, легко догадаться, открывался знакомой фамилией (позже идеей заинтересовался шеф ФБР Эдгар Гувер – так родилась легендарная «Десятка самых разыскиваемых преступников» ФБР).
Кроме этого, люди Несса, внедрив своих осведомителей в окружение короля гангстеров, по их наводке совершили несколько успешных рейдов на тайные салуны, нанеся империи Капоне ущерб в несколько сотен тысяч долларов. И кроме этого, Несс обнаружил-таки следы двух бухгалтеров, ведших все финансовые дела Капоне. Те согласились сотрудничать со следствием, а Капоне, также имевший «кротов» в насквозь коррумпированной чикагской полиции, узнал об этом и установил премии за их головы – по $50 000 за каждого.
И все же Неприкасаемые не отступили, дело довели до суда. 1931 год, 16 июня — Аль Капоне выслушал обвинение в неуплате налогов и нарушении сухого закона. Ему грозило 30 лет тюрьмы, и адвокаты уговорили Капоне пойти на сделку с прокуратурой. Тот согласился и успел похвастать журналистам, что в обмен на признание вины ему пообещали минимальный срок, от 2-х до 5-ти лет. Но судья Джеймс Уилкерсон неожиданно заявил, что, хотя его и ознакомили с рекомендациями прокуратуры, сам он никаких обязательств перед подсудимым не имеет и считает невозможным торг с федеральным судом. Ошеломленный Капоне вынужден был сменить линию защиты и заявил о своей невиновности.
После этого начался 4-х месячный процесс, за время которого оставшиеся на свободе люди Аль Капоне постарались подкупить практически каждого из присяжных. Об этом стало известно Нессу, он сообщил обо всем судье Уилкерсону, который ответил исторической фразой: «Я не удивлен. Продолжайте делать ваше дело, господа, а остальное предоставьте мне».
Судебный процесс, на который ведущие американские СМИ отправили своих лучших репортеров (отчего он получил название «Кто есть кто в американской журналистике»), начался с нового сенсационного заявления судьи. Он сообщил, что в соседнем зале одновременно проходит слушание другого дела, после чего приказал приставам совершить беспрецедентный обмен: отправить на соседнее слушание весь суд присяжных в полном составе, а тамошних присяжных доставить в зал – также в комплекте.
Защита гангстера и он сам были потрясены решением судьи: новых присяжных никто из его команды не знал, с ними предварительно «не работали», и весь тщательно разработанный план катился под откос.
Вечером в пятницу 17 октября 1931 г. присяжные после девятичасовых прений вынесли вердикт: виновен по нескольким (но не по всем) пунктам обвинения в неуплате налогов. И на второй день судья приговорил Капоне к 11 годам федеральной тюрьмы и штрафу в $50 000, а кроме этого, к возмещению судебных издержек ($7692) и возвращению в казну неуплаченных налогов ($215 000) с набежавшими на эту сумму процентами.
Капоне подал апелляцию, которую отклонили, и 11 ноября 1931 г. приговор вступил в силу. Первое время Капоне содержался в местном тюремном изоляторе, потом самого знаменитого американского осужденного перевели в федеральную тюрьму штата Джорджия в Атланте, а позднее – в легендарный Алькатрас на скалистом островке в сан-францискской гавани.
Всего он пробыл за решеткой семь с половиной лет и был досрочно освобожден в связи с тяжелой болезнью: застарелый сифилис напомнил о себе частичным параличом. Сразу после освобождения экс-гангстеру была сделана операция на мозге, но это только отдалило на несколько лет неизбежный конец. О возвращении в Чикаго и руководстве своей империей не могло быть и речи: Аль Капоне стремительно впадал в детство и за год до смерти обладал сознанием 12-ти летнего ребенка.
Еще будучи в тюрьме, Аль Капоне узнал об отмене сухого закона. Как утверждает статистика, в ночь с 5 на 6 декабря 1933 г., сразу после ратификации конгрессом долгожданной 21-й поправки к конституции (отменяющей пресловутую 18-ю), американцы на радостях выпили одного пива 178 млн литров.
Человек, которого сухой закон вначале озолотил, сделав живой легендой, а потом привел к бесславному концу, умер 25 января 1947 года, по иронии судьбы всего на пару недель пережив автора злополучной 18-й поправки конгрессмена Эндрю Волстеда.
А.Соловьев
ред. shtprm777.ru
