Гитлер обладал даром предвидения?
У Адольфа Гитлера в гороскопе есть указание на пророческий дар. Но обладал ли Гитлер им в действительности? Все необычное требует четкого подтверждения.
И такие подтверждения существуют. Что довольно удивительно, они совершенно очевидны. Слишком очевидны. Жизнь Гитлера снова и снова становится предметом пристального исследования, но аспект, который связан с его способностью предвидения, всякий раз остается без внимания. И тем не менее, этот аспект присутствовал, фактически, в каждом из главных политических шагов фюрера со времени его прихода к власти и до начала войны в 1939 году. Впоследствии наблюдатели говорили о его «железных нервах», «тактическом гении» и «врожденном понимании человеческой психологии». Однако крепость нервов у фюрера была скорее кажущаяся, его грубые тактические просчеты привели его к военному поражению, а «врожденное понимание человеческой психологии» обычно сводилось к «открытию», что если на людей кричать, то они часто пугаются.
Разумеется, это упрощенный подход. Но некоторые коррективы в общепринятый взгляд внести следует. Поскольку Гитлер был политик, он стремился оценивать свои действия лишь в политических терминах. Но если мы допустим, что он обладал даром предвидения, то те же самые факты неожиданно наполнятся гораздо большим смыслом.
О каких фактах идет речь?
Адольф Гитлер пришел к власти в 1933 году. Вначале его положение было весьма непрочно. Тем не менее, он почти сразу начинает тайный процесс перевооружения. Конечно, такой курс шел вразрез с условиями версальского договора, которым закончилась Первая мировая война. Непредусмотрительность Гитлера может привести нас в замешательство. Сейчас мы знаем, что происходило в тридцатые. Нам известно, что Германии разрешили перевооружиться, а позже позволили применять свои вооруженные силы. Мы знаем, что Гитлер оказался в выигрыше. Но в 1934 году, когда это тайное перевооружение началось, некоторые немцы беспокоились, какой будет реакция у Великобритании и Франции. Политические советники считали положение довольно рискованным. Еще больше беспокоились германские экономисты. Экономическая ситуация в разгромленном «фатерлянде» оставляла желать лучшего. Эксперты считали, что экономика не справится с таким положением. Но Гитлер, оставаясь в одиночестве, считал, что Великобритания и Франция не будут ничего предпринимать. Хоть он не интересовался экономикой и абсолютно не разбирался в ее законах, он с упрямством стоял на своем. Он считал, что перевооружение скорее укрепит, чем ослабит германскую экономику.
С политической и экономической точек зрения курс Гитлера (как тогда казалось) противоречит здравому смыслу. И все таки, несмотря на то, что он еще только делал первые шаги в роли диктатора и власть его была довольно шаткой, фюрер упорно форсировал события. Он знал…
К концу 1934 года перевооружение Германии превратилось в секрет полишинеля. В марте 1935 года появилась первая официальная реакция Великобритании. Правительственная «Белая книга», опубликованная на пятый день месяца, поместила критический комментарий по поводу модернизации люфтваффе. Высшие нацистские функционеры были, мягко говоря, обеспокоены. Но Адольф Гитлер отреагировал с неприкрытой наглостью. Шестнадцатого марта он односторонне отбросил военные разделы версальского договора, ввел всеобщую воинскую повинность и начал вооружаться в открытую.
У Англии и Франции была возможность начать превентивную войну, которая, учитывая тогдашнюю расстановку сил, завершилась бы быстрой и легкой победой. Франция, чья армия считалась лучшей в Европе, энергично настаивала на такой акции. Однако Британия колебалась. Наконец, союзники так ничего и не предприняли — как и предвидел Гитлер.
Годом позже немецкие войска вошли в Рейнланд. Это было прямое оскорбление для Франции — той самой Франции, которая, как знали нацисты, всего год назад настаивала на военной акции. Теперь французские и немецкие солдаты встретились лицом к лицу. Столкновение казалось будет неизбежно. Генералы Рейха были до смерти перепуганы. Но Гитлер оставался спокойным. Он знал, что, вопреки всякой логике, не будет сделано ни одного выстрела.
И он оказался прав. Франция обратилась в Лигу Наций.
1938 год, март — после нескольких недель постепенно нараставшей напряженности Адольф Гитлер, наконец, аннексирует Австрию. Можно ли было предсказать, как отнесутся к этой акции Франция и Великобритания? В Лондоне бурно прореагировали некоторые британские политики. Риббентроп, в то время встречавшийся с британскими лидерами, позже признал, что ему удалось их успокоить, только внушив, что сообщения о случившемся могли быть ошибкой. Но Гитлер, вопреки всякому здравому смыслу, полагал, что никакой международной оппозиции не будет.
И снова оказался прав.
Если мы обратимся к истории знаменитых медиумов, таких как Питер Харкос и Джерард Кройзет, у нас не останется сомнений в том, что за вышеописанными невероятными решениями фюрера стояло ЭВ (способность экстрасенсорного восприятия) .
Гитлер не останавливался. Проникая в будущее, он видел, что может без опасения предпринимать дальнейшие шаги.
Уже в мае 1938 года он начал усиливать давление на Чехословакию, где хотел прибрать к рукам населенную немцами Судетскую область. К тринадцатому сентября ситуация обострилась до такой степени, что Ширер, находящийся в то время в Праге, записал в своем дневнике: «Война очень близка». Но все оказалось совершенно иначе. Война не началась. И Гитлер, видимо, чувствовал, что ее не будет — опять вопреки мнению своих военных советников. Даже впечатляющий визит Чемберлена в Мюнхен Гитлер не использовал как шанс разрядить обстановку, в чем явно нуждался. Напротив, он стал увеличивать свои требования.
Вплоть до второй поездки Чемберлена в Мюнхен (28 сентября) фюрер не соглашался на компромисс, что дало бы ему редкую возможность получить все, что хотел, без войны. Подобное поведение кажется безумным, если не учитывать, что он мог предвидеть будущее.
И опять Гитлер не остановился. 1939 год, 15 марта — немецкие войска оккупировали Богемию и Моравию. В ответ Англия и Франция не предприняли ничего — как и предполагал, а точнее, знал Гитлер.
С 1933 года и вплоть до сентября 1939 года, когда немецкие войска вторглись в Польшу, фюрер не сделал ни одного просчета, связанного с международной политикой. Вопрос о том, что произошло с его провидческими способностями в тот сентябрь, остается открытым.
Будущее не открывается ясновидящему как последовательная вереница событий. Он получает отдельные мимолетные впечатления. Лучшие из ясновидящих могут сосредоточиться на конкретных деталях для тщательного исследования, но в целом картина будущего обычно весьма расплывчата. Кроме того, ясновидящие, как правило, получают свою удивительную информацию не вербально. Он черпает информацию через видения и сны.
В течение многих лет Гитлеру приходилось напрягать экстрасенсорные способности в поисках ответа на один и тот же вопрос: что сделают Франция и Великобритания? И всякий раз он узнавал: Франция и Великобритания не сделают ничего! Но, учитывая то, как проявляется предвидение, он едва ли получал ответ именно в такой форме. Ответ, по всей вероятности, приходил в виде картин и впечатлений и, видимо, эти картины и впечатления четко касались военных аспектов.
Если предположить, что Гитлер использовал таинственные возможности ЭВ, чтобы узнать, что сделают Франция и Великобритания, то мы естественным образом приходим к мысли: раз он начал вторжение в Польшу, значит опять был получен ответ: «Ничего не сделают». Его последующие действия свидетельствуют о том, что он убедился: «На западном фронте все будет спокойно».
И опять предвидение его не подвело!
1939 год, сентябрь — Великобритания и Франция объявляют Германии войну, но не стали воевать. Немецкие и французские солдаты стояли на границе лицом к лицу, но не было сделано ни одного выстрела. Нацистские войска (при поддержке СССР) заняли Польшу настолько быстро, что англичане и французы оказались перед свершившимся фактом, что, представляется, привело их в недоумение. Берлин готовился отражать атаки британских бомбардировщиков, но проходила ночь за ночью, а они все не прилетали. Шли дни, недели, месяцы. Странное, тревожное затишье продолжалось. Лондонцы стали называть это «фальшивой войной» — это название применительно к ситуации того времени историки используют и по сей день. Когда Гитлер-пророк принимал решение о вторжении в Польшу, он считал, что Франция и Великобритания ничего не сделают: из своих видений он знал, что будет именно так.
Согласно представлениям западноафриканских ведьм, судьба подобна вееру. В течение жизни мы достигаем определенных точек выбора, где возможно выбрать себе дальнейшую судьбу. Варианты будущего расходятся в разные стороны, как складки распущенного веера. Путь, который мы выбираем в одной точке, не только обуславливает то, с чем мы столкнемся в дальнейшем, но и определяет, где будет находиться следующая точка выбора. Находящиеся в нашем распоряжении авторитетные руководства по гаданию — такие, как китайская «И-Цзин», — кажется, подтверждают эту теорию. Они не поддерживают детерминизм, не считают будущее раз и навсегда определенным. Скорее они говорят: «Если ты поступишь так-то и так-то, тебя ждет то-то и то-то». Любой, кто серьезно использовал методы «И-Цзин» подтвердит, что они работают.
Возможно, фюрер разделял такую теорию или обладал врожденной способностью улавливать веления времени. Очевидно одно: в точках решения он мог выбирать свой путь с удивительной эффективностью. Он сделал только одну ошибку — и она, как в последствии оказалось, стала роковой. Он решился вести войну одновременно на два фронта. Естественно, самому событию предшествовала точка решения, на которой он сделал свой выбор. На определенной стадии он упустил момент, когда был возможен союз с Великобританией и Францией против Советского Союза.
Но, за исключением событий, явившихся следствием этого просчета, все мрачное будущее Европы уже было открыто тем, кто видит, в удивительно пророческой книге, вышедшей в свет ещё в 1925 году. Первоначально эта работа называлась «Четыре с половиной года борьбы с заблуждениями, тупостью и трусостью». Издатель книги Макс Аманн мудро настоял на том, чтобы сократить такое громоздкое название, так что работа стала называться просто «Моя борьба», или в немецком оригинале «Mein Kampf». «Mein Kampf» — примечательный документ, и если бы его больше читали за пределами Германии, наивные политики в Лондоне и Париже могли бы догадаться, что надо предпринимать в ответ. Фюрер не делал секрет из своих целей. И он осуществил их с такой точностью, что не должно оставаться сомнения: он бросил на это все свои провидческие способности.
Точки решения располагаются в нашем будущем подобно узлам некой гигантской сети. Многим ясновидящим доступно только пространство между двумя ближайшими точками. Но Гитлер, как и некоторые другие ясновидящие, вероятно, временами был способен внутренне представлять общий рисунок сети, что позволяло ему на мгновение проникать в отдаленное будущее, минуя близлежащие узлы. Эта способность далась ему не легко. Прежде чем ее получить, он, скорее всего, подобно примитивному шаману, переживал особое экстатическое состояние. Но и после этого он испытывал большие напряжения, и, если он был типичным экстатическим ясновидящим, значит ему много раз приходилось опускаться на землю, полностью потеряв память об увиденном.
Фюрер пьянел от ненависти и бешеных речей. Он упивался разрушительными эмоциями. Сегодня уделяется много внимания биохимической основе таких состояний. Когда железы реагируют на сильные отрицательные эмоции, в кровь в больших количествах поступает адреналин. Продолжительный крик, которым постоянно отличались речи фюрера, приводит к увеличению содержания в крови углекислого газа. В результате таких химических изменений иногда перестраивается работа мозга — он, так сказать, перепрыгивает на новый уровень сознания. Время от времени, на какой-то момент, эти новые уровни сознания позволяют увидеть проблески отдаленного будущего. Подобного рода опьянение достигало у Гитлера такой силы, что иногда он бросался на пол и грыз край ковра — в точности как гаитяне, одержимые духами во время ритуалов вуду. Приближенные (разумеется, в его отсутствие) называли его «Ковроедом» (нем. Teppichfresser).
1939 год, 19 сентября – фюрер произнес свою первую речь, посвященную войне. Это произошло в Гданьске. Польша была оккупирована. Часть германских войск уже возвращалась домой. Варшава еще оказывала кое-какое сопротивление, но ее падение явно было только вопрос времени. Некоторые предполагали, что скоро война полностью закончится. По извращенной логике нацистов выходило, что поскольку Польша как государство перестала существовать, то и все договоры о союзе с ней потеряли смысл. Зачем теперь англичанам и французам проливать кровь, воюя с Германией? Но и продолжение войны не внушало нацистам особого страха, так как в то время не было ни одного немца, который сомневался бы в победе «фатерлянда». Успехи германской армии в Польше поражали воображение.
А больше всех уверен в успехе был, конечно, сам «старина» — Адольф Гитлер. Шагая к трибуне гданьской ратуши, он выглядел таким властным, каким наблюдатели не видели его еще ни разу. Но, произнося речь, он, как обычно, впал в ярость. «Когда он заговорил о Британии, — сообщает вездесущий Ширер, — его лицо вспыхнуло в припадке истерической ненависти». «Мы никогда не капитулируем! — вопил он во время этой бешеной речи, — мы никогда не капитулируем!»
Эффектные слова, но в тех обстоятельствах они были явно ни к чему. Германия находилась на вершине могущества. Положение ее было прочное. Кто что-то говорил о капитуляции? Почему о ней вообще зашла речь? Много позже, по ходу войны, эта фраза стала у фюрера излюбленной. Он использовал ее, чтобы поднять дух своих солдат и союзников, даже когда его империя рушилась до основания и войска антигитлеровской коалиции были на подступах к Берлину.
У Курта Воннегута, американского писателя немецкого происхождения, на собственном опыте испытавшего ужасы Второй мировой войны, есть персонаж по имени Билл Пилгрим. Этот литературный герой страдал судорогами во времени, в результате чего внезапно перескакивал из одного фрагмента своей жизни в другой с такой же бесконтрольностью, как и при обычных судорогах. Не походил ли Гитлер немного на него? Не вызвали ли биохимические последствия его исступления короткий проблеск экстаза, во время которого он видел свои последние дни? Не услышали ли на мгновение нацисты, собравшиеся в Гданьске в свой победный час, голос фюрера, в отчаянии пытающегося вселить бодрость в защитников разбитого, гибнущего Третьего рейха?
Безусловно, в речах Гитлера можно найти ряд намеков, указующих на возможность предвидения. За 11 дней до того, как бомба Эльзера взорвалась в мюнхенской пивной, он удивил слушателей, сказав, что война продлится 5 лет. Если учесть, что имелась в виду приблизительная, округленная цифра, он оказался абсолютно прав.
Бреннан Джеймс
ред. shtorm777.ru
